Р. И-М Тукачинский, «Святой город и Храм», ч. 4 гл. 6 — «Воздух Храма (и вопрос о крышах и чердаках, которые не были освящены)»

1. Воздух Азары, освящен, как сама Азара, как разъяснено в Тосафот Шевуот (17А, начиная со слов תלה). Аналогично и относительно воздуха Храмовой горы, и воздуха Иерусалима.

Тосафот выводят это из приведенного в Зевахим (32А), где говорится о «частичном входе»: если человек в состоянии ритуальной нечистоты вошел на территорию Азары частично, например, протянул руку внутрь Азары – он несет за это ответственность, как за вход в Азару.

Такой же комментарий приведен в Зевахим (26А): «Воздух внутри как внутри», и см. там всю эту сугию.

Мишнэ ла-Мелех (Законы жертвоприношений за ошибку, 11:4) показывает на основании нескольких сугийот, что это вопрос решенный. А то, что в Зевахим (87Б) спрашивается «Воздух Жертвенника подобен ли Жертвеннику» — так это относительно воздуха Жертвенника есть вопрос. А то, что воздух Азары подобен Азаре, бесспорно.

Мишнэ ла-Мелех был весьма удивлен высказыванием Рамбама: «Также если он находится в воздухе Азары, есть сомнение, является ли воздух Азары как Азара». Похоже, что Рамбам цитирует другую версию текста Гемары (Шевуот 17А[1]). И Мишне ле-Мелех, пытаясь понять слова Рамбама, задается вопросом (помимо вопроса, который задают там же Тосафот) — ведь Рамбам сам привел несколько однозначно установленных законов (Законы принесения жертв 4:9, Законы о негодных жертвоприношениях 1:16 и 3:12), из которых следует, что воздух Азары подобен Азаре.

Мишнэ ла-Мелех нашел решение в Хидушей Ран[2]. Даже если принять версию текста «воздух Азары как Азара», как и относительно нашей версии текста, спор касается только того, что называется «находиться» (в Азаре) – идет ли речь о состоянии, в котором возможно совершить поклон, или же о любом нахождении. И Лехем Мишнэ[3] так же понимает слова Рамбама. А относительно святости Азары нет сомнений, что воздух Азары подобен Азаре.

Как воздух Азары — как Азара, так воздух Храмовой горы как Храмовая гора, и воздух Иерусалима как Иерусалим, как разъяснили Тосафот в Макот (12А). А о том, что сказал Рав, что крыши и чердаки не освящены — так отличаются крыши и чердаки тем, что они прерывают связь воздуха и земли.

Тосафот в Макот задались вопросом: сказано[4] [относительно дерева, растущего у городской стены – ред.]: что внутри стены — как внутри. А ведь крыши не освящены, и как же можно есть вторую десятину (маасер шени) на дереве? Они привели два ответа: во-первых, речь может идти о дереве со скудной кроной, у которого нет и четырех ветвей, и тогда находящийся на нем словно стоит в воздухе над землей. А во-вторых, даже если дерево с многочисленными ветвями — воздух Иерусалима как Иерусалим.

Первый довод понятен: хотя крыши и чердаки не освящены, воздух, тем не менее, освящен, и тот, кто находится на дереве с негустой кроной — словно стоит в воздухе.

Но второй довод не так ясен, и у всех комментаторов возникают трудности с его трактовкой.

Комментарий Магарша[5] таков: здесь Тосафот имели в виду, что между воздухом Азары и воздухом Иерусалима есть различия – опровергается на основании той же сугии, как писал Мишнэ ла-Мелех (там же, Законы жертвоприношений за ошибку).

Автор книги Арух Ла-Нер[6] от имени Ритба[7] приводит такое толкование довода Тосафот: [крыши] не освящены именно по отношению к жертвам (кодашим), а по отношению к десятине (маасера) освящены. Это толкование тоже не совсем понятно.

Магарам[8] так объяснял слова Тосафот: они имели в виду, что следует различать между неосвященными крышами и ветвями дерева, ибо воздух над деревом освящен до самого небосвода. Но толкование Магарама тоже требует разъяснения: не похожа ли густая крона на крышу?

Первая моя мысль была, что именно те крыши и чердаки, которые были уже во время освящения, не были тогда освящены по определенным причинам, но что касается крыш и чердаков, добавленных после освящения – не в силах строителей вытеснить святость, которая уже наполнила воздух Храма. Я нашел это рассуждение у Раавада в комментариях на трактат Тамид (30Б), и похоже сказано у Радбаза[9] (конец ответа 691), и, возможно, именно это хотели сказать Тосафот: ветви дерева — не подобны крышам, поскольку дерево было посажено после освящения.

Однако из формулировки комментария Тосафот следует,что авторы его, не считали именно так, как Раавад. Также и из того, что Раавад привел там же от их имени трудный вопрос из трактата Сота по поводу запрета сидеть в Азаре следует, что их мнения расходятся. Он привел также слова, что Бима была сделана по высоте крыши, и довод от имени рава р. Ицхака, что она не считалась крышей, поскольку не была постоянным зданием – все это доказывает мнение, что ни крыши, ни чердаки, сделанные после освящения (как и Бима), не освящены.

Более того, подход Раавада по этому вопросу вызывает удивление, ибо он же упоминает Псахим (85Б): «И сказал Рав: Казаит Песах для каждого, и от пения Галеля раскалывалась крыша»[10]. Там сказано, что здесь речь идет о крышах, построенных после освящения Храма, и тем не менее эти крыши также не освящены. Нельзя также утверждать, что Раавад писал именно об Азаре, а не о крышах Иерусалима (о которых идет речь в Псахим).

Из сказанного здесь следует: если не в силах строителя удалить святость, существующую со времени вышеупомянутого освящения Храмовой горы и Иерусалима – то вся проблема заключается в нарушении непрерывности воздуха над землей, и особенно в случае Азары — непрерывности воздуха над мощеным полом Азары.

Опять нам остается неясно: что же имели в виду наши мудрецы, авторы Тосафот, там, в трактате Макот, приводя второй довод.

(Лишь версия, приведенная в Байт Хадаш, поддается удовлетворительному объяснению).

Мне бы хотелось дать иное объяснение различных доводов Тосафот:

Именно крыши и чердаки представляют собой те препятствие,нарушающее непрерывность между воздухом и полом Азары (поэтому не едят там маасер шени).

Но ветви дерева не занимают постоянного места, они всегда в движении, и похожи на беседку (из ветвей дерева). Если они недостаточно крепки, чтобы нести средний потолок, они не являются и разделительной преградой для распространения нечистоты (Трактат Оалот 8 и Рамбам, Законы ритуальной нечистоты, порождаемой мертвым телом, 13:2).

Хотя для строительства сукки и других подобных случаев, дерево и его ветви считаются за стены – эти ситуации отличаются от рассматриваемых нами. (Особенно важно сказать, что ветви дерева постоянно двигаются и раскачиваются, выходя временами наружу за пределы стены).

Возможно, Магарам имел в виду именно это отличие. И еще одно: поскольку в Иерусалиме запрещено было выращивать деревья – то дерево растет в Иерусалиме, по определению, ненадолго.

2. Поскольку мы пришли к выводу, что крыши и чердаки не освящены из-за нарушения непрерывности воздуха над землей, то напрашивается вывод, что для этого их высота должна превышать высоту в десять тефахим, поскольку эта высота определяет понятие «владения» (решут). (На это указывает высказывание Тосафот, приведенное у Раавада, там же, Тамид 30Б, «что Бима была довольно высокой, как крыша»). И согласно этому сказано в Псахим (86А): «когда их крыши на уровне земли». Это не значит, что точно вровень, но не выше десяти тефахим. И сказано там же: «стена и низкая стена», и писал Раши: «низкая стена на уровне земли», то есть, меньше десяти тефахим.

3. Если нет различий между крышами, которые были во время освящения, и крышами, добавленными позже, то очевидно, в отношении всех крыш и чердаков Азары, и Храмовой горы, и Иерусалима, как добавленных позже, так и древних – тотчас после их разрушения на их место возвращается святость, так как место открывается воздуху Азары или воздуху Иерусалима. И не надо мне возражать – как, мол, придет святость не в час освящения на место, которое не было освящено до этого. Нет тут проблемы, так как это не распространение новой святости, а распространение наполненного святостью воздушного пространства. Поскольку крыша исчезла – восстановлена непрерывность. (О возвращении святости на место подземных ходов, разрушенных и открытых воздуху Храма, см. далее главу 7, конец параграфа 3).

4. На первых порах выражение «Воздух Азары как Азара» вызывало у меня сомнения: идет ли речь о воздухе внутри стен и перегородок (а-мехицот), или о воздухе до самого небосвода? Если считать, что воздух освящен только до стен и перегородок, то это аналогично приобретению посредством двора (киньян хацер) – там только воздух двора, ограниченный заборами, приобретает предмет в собственность; а также на собирание крови в храмовый сосуд, когда говорят «воздух сосуда как сосуд», лишь только кровь коснется воздуха стенок сосуда (Зевахим 25, Рамбам Законы принесения жертв 4). Или, может быть, святость воздуха не зависит от стен и перегородок, и распространяется до самого небосвода? И я пришел к мнению, что святость воздуха возносится до самого небосвода. И для святости Иерусалима есть у нас доказательство из того возражения в Псахим: «И сказал Рав: Казаит Песах для каждого, и от пения Галеля раскалывалась крыша», и это не важно, что речь идет о крышах более низких, чем стены Иерусалима, так как здесь не делается различий.

[Я нашел подтверждение в высказывании Магарама на Тосафот Макот (12А), который тоже считал, что воздух Иерусалима до самого небосвода. И я нашел, что Арух Ла-Нер (там же) проводил различие между воздухом внутри перегородок и воздухом, который выше. И на основании вышеупомянутой сугии трактата Псахим позволительно удивиться словам этого выдающегося гаона].

Как воздух Иерусалима возносится до небес, очевидно, что также возносится воздух Храмовой горы, и даже воздух Азары, и это не похоже на закон храмового сосуда (кли шарет). Как по мнению тех, кто считает, что первая святость была на то время и на века (а в первой части мы доказали, что также и святость стен сохраняется на века) – святость сохраняется, хотя стен уже нет. И что же хранит святость, если не воздух? Также и по мнению тех, кто считает, что святость связана со существованием стен – святость места возносится до небес, а не ограничена высотой стен (похоже, что в этом отношении нет разделения).

А вот относительно того, где можно есть жертвоприношения – это как раз связано со святостью стен. По мнению того, кто связывает святость места, в котором можно есть жертвоприношения, с существованием стен, и святость эта прекращается с разрушением стен – тот не будет считать, что эта святость возносится до небес. А тот, кто придерживается мнения, что отсутствие стен не мешает сохранению святости – скажет, что и эта святость до небес [Мы доказали из Псахим, что святость Иерусалима восходит до небес, и как сказал Магарам, там речь идет о том, что ели пасхальную жертву, и если мы не скажем, что эта сугия соответствует мнению, что святость стен не отменена – нам придется сказать, что святость Иерусалима по вопросу «легких святынь» — кодашим калим — отличается от святости Азары, как видно из высказывания Тосафот в их втором доводе]. Но что касается святости места, то, видимо, есть согласие в том, что эта святость до небес.

И, согласно тому, что мы выяснили выше (часть первая), что все разногласия касаются вопроса о святости стен: не прекратилась ли святость стен? А не вопроса о святости места, которая, по общему мнению, не прекратилась. – Итак, следует сказать, что вопрос входа на Храмовую гору, по общему мнению, не связан с воздухом до высоты стен, и принято душой и сердцем, что святость этого воздуха до самого небосвода, даже по мнению тех, кто увязывает сохранение стен и сохранение их святости.

5. Тяжелое впечатление произвели на меня слова Раши (Шевуот 17Б, со слов אין), что крыши и чердаки не освящены, а освящены лишь пол и воздух до крыши.

Из этого высказывания следует, что святость присутствует лишь от пола до крыши (пола чердака), и невозможно понять эти слова на основании их буквального смысла — ведь пол освятили вглубь до бездны, и от пола Азары ввысь до небес (или, по крайней мере, на высоту стен Азары и Храмовой горы). Он сказал нам лишь отрицание: чердаки и крыши не освятили. То есть, получается, святость заполняла все пространство вокруг Храма, всю глубину земли, весь воздух над землей, всю толщу стен, за исключением чердаков, подземных ходов и крыш.

Мы уже сказали, и это тоже очевидно, что если со временем чердак и крыша разрушаются, святость воздуха вновь наполняет место чердака. Это значит, что недостаток святости на чердаках и крышах объясняется не тем, что воздух чердаков и крыш не освящен, так как даже новые чердаки, добавленные после освящения, прерывают святость. То есть, причина не в том, что это место не освящено, а в том, что прерван воздух над землей Азары (если нарушение непрерывности хотя бы десять тефахим). Если исчезнет прерывание, возвратится святость (это еще следует обсуждать). И слова Раши, в любом случае, требуют дополнительного изучения.

 

6. Я также сомневаюсь, какой закон (в наше время) применим к самолету, вошедшему в воздушное пространство Храма? Применим ли к нему закон крыш и чердаков, которые не освящены? Рассматривая первый довод Тосафот (в Макот), следует сказать, что самолет похож на крыши и чердаки (никак не меньше, чем ветви дерева, нарушает непрерывность воздуха; и нет различия между крышами, построенными до освящения, и добавленными позже). Применительно ко второму доводу Тосафот вопрос заслуживает рассмотрения. Мы уже сказали ранее, что следует различать между постоянной и подвижной перегородкой. Очевидно, что самолет – это подвижная перегородка, которая, следовательно, не прерывает воздух (и тем более, если понимать слова Тосафот так, что ветви не нарушают непрерывности воздуха, поскольку в своем движении иногда выходят наружу, за стену).

 

Рассматривая самолет, следует немного коснуться вопроса о том, что «воздух не останется в покое»[11]. Место в воздухе, которое не находится в покое — не считается частью двора. Самолет тоже не находится в состоянии покоя. Однако, с другой стороны, можно провести различие между предметом, который летит, но неизбежно вылетит из воздушного пространства двора (как в случае с брошенным кошельком), и самолетом, который тот, кто им управляет, может его и посадить.

И см. дискуссию (Бава Мециа 11А-12А) о бегущем олене, и различия между ним и катящимся предметом. См. также Зевахим (25Б) о собирании крови в храмовый сосуд, где сказано о «воздухе, который никогда не находится в состоянии покоя», и см. Лехем Мишнэ (Законы принесения жертв 4:9).

[Хотелось бы уточнить, что, разумеется, необходимо делать различия между законами в вопросах собственности и вопросах входа в Храм – Н.А.]

 

---

[1] Здесь в тексте Тосафот приводится разночтение между разными рукописями Талмуда.

[2] Ран — р. Нисим бен Реувен (рабейну Нисим Геронди, 1310 — 1376) — крупный испанский комментатор Талмуда.

[3] Лехем Мишнэ — р. Авраам бар Моше Ди Ботон (1545-1588) – выдающийся законовед.

[4] Мишна Маасер шени 3:7

[5] Магарша — р. Шмуэль-Элиэзер Алеви Эйдельс (1555-1631) – один из величайших талмудистов Польши.

[6] Арух Ла-Нер — р. Яаков Этлингер (иногда пишут Этингер, 1798-1871), автор комментариев к Талмуду, Германия.

[7] Ритба — р. Йом Тов бен Авраам Ашвили (1250?-1330) — выдающийся испанский талмудист.

[8] Магарам — р. Меир бен Барух из Ротенбурга (1215-1293), зять Раши.

[9] Радбаз – р. Давид бен Шломо ибн Зимра (1479-1573) — автор респонсов «Радбаз» и «Диврей Давид», включающих около 2000 ответов на галахические вопросы.

[10] Рав говорит там о том, что на Песах в Иерусалиме собиралось такое множество народа, что каждому доставалось только по минимальному кусочку (кезайт) от пасхальной жертвы, а от пения галеля в конце пасхального седера трескалась крыша. Далее гемара обсуждает – имеет ли Рав в виду, что после окончания трапезы участники ее поднимались на крышу, чтобы спеть Галель.

[11] Тема, обсуждаемая в нескольких местах в Гемаре: если предмет пролетает через воздух – например, кошелек кинут через частное владение – считаем ли мы, что он «находился» в этом владении