Предисловие редакции сайта «Место Встречи»

Р. Ибн Верга – историк и врач конца 15-го – начала 16-го века. Он был современником Изгнания евреев из Испании, некоторое время жил в Португалии, как маран, затем бежал в Италию и оттуда в Турцию, где и была издана в 1550 его знаменитая книга Бич Иеуды (שבט יהודה), посвященная преследованием евреев в разные века. Книга пользовалась огромной популярностью, неоднократно издавалась и на иврите, и на идиш. Историческая достоверность части рассказов Ибн Верга нередко подвергается сомнению, однако нам не известны научные труды, специально отвечающие на этот вопрос.

Относительно конкретного текста (обозначенного как «история 64-ая о преследованиях»): Ибн Верга подает это как переписку короля Испании (Альфонса X) с ученым по имени Версорис, который, в свою очередь, использует письмо римского наместника. Мы знаем, что Ибн Верга хорошо владел латинским языком и пользовался архивными материалами, но нет никакой возможности подтвердить или опровергнуть достоверность этого документа. Так что читатель, на свое усмотрение, может видеть здесь или редкий исторический документ времен разрушения Храма – или же замечательное литературное произведение конца 15-го века, полное ностальгии по утраченному Храму.

Письмо короля Версорису.

Версорис — велик разумом, глубок помыслами, непостижим в советах! Когда прибыл ты к моему двору, я призвал тебя и сказал: Ты — отец мой, и по слову твоему будет управляться народ мой. Но ты ушел, и намерения твои мне неведомы. Но если вернешься, прибавлю тебе почета и славы выше, чем прежде. Я знаю тебя как весьма осведомленного в законах и обычаях иудеев. А мне рассказали, что от них все бедствия, поэтому думаю я наказать и изгнать их. 1. Следуя своим предписаниям, они ежедневно произносят: «И царство зла да будет вскоре выкорчевано». Но ведь они просят о падении нашего королевства! Еще мне сказали, что они в свой праздник трубят в шофар — ведь это намек, что наше королевство падет, как Иерихон! Еще прошу тебя о более важном деле: 2. Поскольку слышал я, что в твои руки попало письмо святого Тита, в котором он нарисовал вид Храма, что в Иерусалиме, и описал потребные на его строительство затраты, то надумал я построить дом во имя Иисуса Христа. А у кого мне искать совета — лишь в словах древних, ибо были они мудрыми людьми. Тем более, если существовал рисунок здания, построенного Соломоном, ибо о Соломоне сказано[1]: «И был он мудрее всех людей». Изложи мне обо всем письменно и на понятном языке, а затем проси у меня, и дам, что пожелаешь.

Ответ Версориса королю.

Святой король, бесстрашный царь, вырывающий с корнем царства, пригибающий гордых к земле! Да падут пред ним на колени цари, и будут лизать прах враги его! А отстранился я от двора святости твоей, ибо увидел более молодых, ищущих власти, и глаза моего короля видят, и никто не говорит ни слова. 1. Относительно вопроса нашего повелителя о молитве иудеев. Согласно тому, что я видел во всех комментариях – речь идет об Амалеке. Именно о нем иудеям предписано: если будет у них свое правительство, они должны выкорчевать Амалека из этого мира, а пока они пребывают в подчинении и порабощении, они должны, по меньшей мере, не забыть о нем, ибо так сказал в Писании[2]: «Сотри память об Амалеке из поднебесной, не забудь». А назвали его царством зла, поскольку в злобе напал он на иудеев, когда выходили они из Египта, и не признавал он чудес, явленных Господом, хотя даже упрямый фараон уже признался[3]: «Господь праведен», и этот пришел опровергнуть это публично, поэтому разгневался на него Господь гневом непостижимым, и сказал в Писании (Шмот 17:17): «Война у Господа против Амалека». И здравый смысл подсказывает то же самое: как могут они молиться о падении королевства нашего повелителя, если трижды в неделю они вынимают свиток Торы и молятся о тебе, чтобы ты был жив, и чтобы возвеличился твой престол? А в ночь Трепета, которая имеется у них, и которую они называют Кипурим, они вынимают все свитки Торы, имеющиеся в их чертогах, и молятся о здоровье короля, а в ночную стражу возносят мольбу «Дай мира королевству». И как же им опровергнуть самих себя в своих молитвах? Ведь все происходит открыто, на виду. А что касается трубления в шофар – об этом писали их сочинители: Поскольку это знак Судного Дня, то трубят в шофар, дабы объявить: Проснитесь, спящие! Также молятся, вспоминая Акеду – связывание Ицхака, и принесение в жертву барана вместо Ицхака. Но главный смысл трубления в том, что в этот день иудеи прекратили все работы в Египте и стали свободными людьми. Исход рабов к свободе сопровождался трублением в шофар. И дай Бог, чтобы все иудейские дела были такими, как эти! Посему, наш повелитель, будь осмотрителен, ибо я не знаю того, кто стремился уничтожить эту нацию, и не пал сам, не потому, что с ними истина, но лишь потому, что внемлет Господь нищим и униженным. И я слышал, что наш повелитель намерен принуждать к перемене веры. Смотри, как было бы хорошо и приятно, если бы удалось! Но знай, наш повелитель, что принужденные (анусим) скорее вернутся к своей первой вере после прекращения насилия, чем это случалось ранее, до принуждения. Я слышал, что один марран, когда приходил в дом нашей молитвы, и там поднимали тело нашего Избавителя[4], бил себя в грудь и произносил: Горе тому, кто видит это! И горе тому, кто верит в это! А в городе Севилье один ищейка сказал начальнику: если наш господин желает знать, как марраны соблюдают субботу, пойдем, поднимемся на башню! Поднялись они на башню, и тот сказал: подними глаза свои и увидишь: вон тот дом – дом маррана, и тот дом – дом маррана, и таких много. И ты не увидишь, чтобы в субботу шел дым хотя бы из одного из этих домов за все зимнее время, ибо не зажигают они огонь в день субботы! Еще у нас получила известность история с одним марраном в Испании, который весь год ел незаквашенный хлеб, чтобы и в Песах он мог спокойно есть его. А чтобы к нему не приставали, он говорил, что его желудок не выносит квасное. А в еврейский праздник, когда трубят в шофар, они идут в поле, и там, среди холмов и долин, трубят, чтобы звук не был слышен снаружи. И есть у них человек, который готов резать скот (шохет), и удалять запрещённые жилы (менакер), и сопровождать этих людей в дома евреев. И есть тот, кто тайно производит обрезание, и тот, кто производит обрезание самому себе, ибо не полагается на человека — из страха, что это обнаружится. И тот, кто проносит свиток Торы Моисея в мешке с перцем. Так же обстоит дело и с остальными их заповедями. И какой прок нашему повелителю и учителю от того, что на иудеев выплеснут святую воду и назовут нашими именами Педро и Пабло, если они будут соблюдать свою религию, как Акива и Тарфон? Никакой пользы от их крещения нет, они лишь заносятся над истинными христианами в своей гордыне, и не боятся, ибо их уже держат для виду за христиан, и государственные законы, которые применялись к ним, когда они были иудеями, неприменимы. Знай, наш повелитель, что иудаизм, несомненно, из тех болезней, для коих исцеления нет. По второму вопросу – вот мой совет: Крепость и слава христиан! Да не придет тебе в голову мысль сопоставлять или брать за образец то, что построил Соломон, а также из второй постройки, ибо даже Соломон, превосходивший всех людей, живших до него, по мудрости и богатству, не мог бы построить тот Храм без помощи Всевышнего. А чтобы наш повелитель не сказал, что я выдумываю и прошу прощения за неисполнение его задания – вот я, и вот то, что имеется у меня в руках: Наш повелитель говорил о письме Тита, которое попало ко мне — я исследовал этот вопрос в Риме, ибо испытываю подлинную страсть к изучению древностей. Но я не нашел ничего, кроме документа римского консула Марка, поставленного судьей над иудеями в Иерусалиме и составившего его по просьбе римлян, возжелавших построить дом по тому рисунку. Вот содержание документа римского консула Марка: Народ – успешный издавна, народ — владыка мира до самых окраин земли! Мудрецы и советники великого и святого города Рима! Ваше величество просили то, чего у меня нет, ибо человек может изобразить истинно лишь то, что видели его глаза. Иудеи не позволяют войти внутрь Храма, ибо это против их религии, кроме одного двора, куда входят христиане, поэтому оттуда и далее нет у меня представления о Храме, за исключением того, что рассказали мне коэны, и того, что я видел снаружи, насколько хватало глаз. Для подробного освещения этих вопросов я разделил их на следующие главы: 1) Материалы Храма 2) Место Храма 3) Строители Храма 4) Расходы на Храм 5) Размеры Храма 6) Строения Храма 7) Ворота Храма 8) Утварь Храма 9) Обслуживание Храма 10) Храмовая Служба   1) Материалы Храма Десять материалов применялись при строительстве Храма: камень, кедр, кипарис, алмуггим[5], золото, серебро, жемчуг, железо, медь, олово. Алмуггим, как поведали мне в Риме — это красное дерево, подобно тому как словом алмог называют коралл. А сказали они так потому, что никогда не видели коралловогодерева, а видели лишь куски, маленькие кусочки размером с палец, а большие — с руку. Но здесь от коэнов я узнал, что это настоящие коралловые деревья. Я спросил: что делали из них? Мне ответили, что делали балки для Святилища и Святая Святых! Я очень удивился: как находили кораллы такой величины? Сказали, что это благодаря мудрости Соломона, который знал порядок вещей от сотворения мира, и знал благодаря своему уму, что в море Ливана есть деревья – и это коралловые деревья, так же как растут кедры на суше Ливана. И он захотел добывать их там, и сам изобрел способ. И мне рассказали, в чем заключался этот способ. Приплывал большой корабль, полностью загруженный песком, поэтому очень тяжелый. Человек, умеющий плавать и погружаться в воду, нырял в море и привязывал веревку к коралловому дереву, так что одна верхушка дерева оказывалась внутри корабля. Затем сбрасывали песок. Когда корабль всплывал – дерево выдергивалось. Я спросил: отчего в наше время не видно кораллов таких размеров? Они ответили, что это море находится очень далеко от обитания человека, и возить оттуда — нет сил, разве что лишь немного веток, и это те кусочки, которые мы видим. Еще сказали мне, что из тех кораллов делали музыкальные инструменты, и они ценились выше золота, ибо их краснота намного более крепкая, чем у тех, что доставляют нам, которая меняется с переменой климата и воздуха. О драгоценных камнях и их применении будет еще сказано. Медь и олово шли на изготовление небольшого числа несущественной утвари. Железо использовалось для изготовления гвоздей. Камни. Как мне сказали, в здании Соломона использовались камни длиной восемь локтей (ама) каждый, а многие превышали десять локтей. И сказали, что здание, которое у них сегодня — это здание Ирода, а то, что построили люди, вышедшие из Вавилона по разрешению царя Корэша (Кира), не было красивым и богатым, ибо они были бедны. Когда пришел великий царь по имени Ирод, он разрушил то здание и построил свое, которое, короче говоря, более великолепное и богатое, чем у Соломона. Ирод, располагая огромными богатствами, послал людей на острова — искать и исследовать, и ему нашли и доставили камни из чистого белоснежного мрамора, размеры которых вызывают изумление: длина 25 локтей, ширина 12 локтей, высота 8 локтей. Все камни одинакового размера — от основания до самого верха Храма. И вызывает удивление — как поднимали на высоту свыше 100 локтей такие тяжелые камни? Также он находил в море камни разнообразных оттенков, отличных друг от друга, похожих на морские волны. С тех пор не видано ничего подобного. 2) Место Храма Храм стоял на высокой наклонной горе, а не строился на равнине, ибо эта гора была священной с древних времен. Иудеи говорят, что там, на вершине этой горы, находился Камень Основания, на коем основан мир, и это центр мироздания. И говорили, что на этом месте был сотворен Адам, первый человек, и на этом месте он построил жертвенник и принес жертву, и там же принес жертву Авель, его сын. И на эту гору спустился Ной из ковчега, и благодарил там Господа за милость, ибо Он спас его от вод потопа и от хищных зверей, находившихся с ним в ковчеге. И туда поднялся великий праотец Авраам, и вознес своего сына Ицхака на жертвенник. Название этой горы на еврейском языке — Гора Мория, и оно означает: Господь указал на это место, и освятилась эта гора из уст Господа. И еще мне сказали коэны, что эта гора изобиловала травами, издававшими благоухание, как фимиам и как мирра, и отсюда у евреев пошло название Мория. Когда иудеи должны идти в Храм, они не говорят «пойдем в Храм», но только: «пойдем на гору Мория». И это — то место, где Яаков, третий праотец, видел ангелов, которые спускались и восходили. И это именно то место, о котором наши толкователи в Римской империи сказали, что он видел потомство Эсава, нашего праотца, которое восходит, но больше не спускается. И это — то место, куда с небес к пророкам спускаются в изобилии пророчества. И это — та гора, откуда чистые и непорочные души поднимаются в Эденский Сад. И это — то место, где Господь слышит молитву из уст всякого. Как установили иудеи, чужеземец и пришелец с островов, даже не исповедующий никакой религии, если прокричит на этом месте – Господь услышит его крик, и откликнется на него. А мы, христиане, знаем из уст пророка Давида, что там родился Иисус, как сказано в Писании[6]: «Жезл силы твоей пошлет Господь из Цийона… от чрева, от зари», и там отец его усадил его справа от себя и сказал[7]: «Слово Господа к господину моему: сиди справа от меня». И поскольку пришел он, чтобы искупить грех Адама, первого человека, сотворенного на этом месте, поэтому на этом месте и родился искупитель.   3) Строители Храма Коэны поведали мне, что на строительстве Соломона были собраны пять семейств: тиряне, сидоняне, гевалитяне, геры, иудеи. Тиряне и сидоняне были весьма искусными мастерами по вырубке и обтесыванию камней и деревьев, и умели обтесывать самые крупные камни, удивляя своими познаниями. Гевалитяне обладали большими познаниями в создании тончайшего рисунка по дереву и камню, сравнимого с рисунком искусного ювелира по золоту или серебру. И в наше время в этих царствах из евреев, и в Персии, и в Мидии, исполняют по дереву и камню для царских окон тончайшие вещи, словно сделаны они по золоту или серебру. Геры[8] доставляли камни и дерево в нужное место, выполняя всевозможные работы носильщика, а также рубили деревья в лесах Ливана, ближе к Иерусалиму. Всего их насчитали 150 тысяч, они были известны среди иудеев, но строительства не касались, возможно, их подозревали в том, что они тайно исповедуют свою первую религию. Строителей израильтян было 60 тысяч человек, начальников и постоянных надсмотрщиков за работами — 3300 человек, всего работали на этом строительстве 180300 человек. В мире не слышали ничего подобного, как вы знаете из древних книг и рассказов о Римской империи. 4) Расходы на Храм Все время, пока продолжалось строительство, Соломон обеспечивал пропитание и заработок всем рабочим и строителям, и все время, пока продолжалось строительство, он давал продовольствие и заработок царю Тира, его дому и его рабам — расходы безмерные, учитывая, что лесорубы вырубали деревья и доставляли их морем к границам Земли Израиля. Еще сказали мне люди веры, и показали запись в своих свитках, что царь Давид, когда задумал строить этот Храм, заготовил сто тысяч талантов золота и тысячу тысяч талантов серебра, а меди и железа — без веса. И еще заготовил он золото офирское, три тысячи талантов золота, и семь тысяч талантов серебра очищенного. Руководители иудеев и начальники рангом поменьше сделали добровольные пожертвования — пять тысяч талантов золота и десять тысяч талантов серебра. И сказали мне первосвященники, что все золото, которое расходовали в Храме, плавили в плавильной печи длительное время, пока из ста талантов не получался один очищенный талант. Поскольку нет вещи, которая не состояла бы из четырех основ, то стремились удалить из золота мельчайшие частицы имевшейся в нем земли, чтобы осталась лишь основа — огонь и вода, и чтобы золото стало ясным, как солнце и как луна. И сказали мне коэны, что на Хейхал и Святилище пошло тысяча тысяч цветов из золота. И множество драгоценных камней, поскольку стена между Святилищем и Святая Святых высотой до двадцати локтей была покрыта золотом, а десять локтей сверху были изготовлены в виде золотой решетки. Вся площадь решетки между отверстиями была усыпана драгоценными камнями, такими, как сапфир и рубин. Определить ценность и стоимость этих десяти локтей они не могли. А почему это место было сделано в виде решетки? Чтобы фимиам поступал на место Ковчега Завета. Еще показали мне в Писании, что из всего пожертвования, сделанного Давидом, Соломон ничего не расходовал, ибо знал, что сказал Господь Давиду: «Не ты построишь этот дом». И сказал Соломон: если я строю этот дом из его имущества – ведь это как будто строит он! И отнес Соломон все пожертвования отца в священную сокровищницу, а строил из своего. И стоит ли удивляться, откуда у него все это богатство? Ежегодно доставляли ему 660 талантов золота, помимо налога и таможенной пошлины. 5) Размеры Храма Эта гора под названием Гора Мория, о которой мы говорили, была квадратной, пятьсот на пятьсот локтей, и окружена большой стеной. И сегодня – так же. Вся та земля была осквернена, и ее застроили куполом, ибо так установили иудеи: если там находится мертвый, а над мертвым имеется шатер, то ритуальная нечистота от него не осквернит стоящих наверху людей. Все это — из-за тщательного соблюдения иудеями всех предписаний. За этой стеной внутри – небольшая ограда в десять ладоней (тефахов), изготовлена из дерева, собранного в виде решетки. За этой оградой далее внутрь – место, называемое Хель, высокое, в десять локтей. За Хелем далее внутрь – Женский Двор, в который из Хеля ведут двенадцать ступеней, и двор этот — квадратный со сторонами 135 локтей. Из этого двора входят в большой двор — Двор Израиля и Священников, длиной 187 локтей и шириной 135 локтей. Четыре стены окружали Храм, прежде чем достигали здания Храма, и свободные пространства между стенами опоясывали Храм с трех сторон: севера, юга и запада, подходя к востоку, и все те свободные пространства назывались Азара – Двор, ибо все там было предназначено для использования в Храме. Размеры Святая Святых были двадцать в длину и двадцать в ширину, квадрат, Хейхал (или Святилище), что находится перед Святая Святых, имел двадцать локтей в ширину и сорок в длину, Улам[9] — двадцать локтей в длину (по ширине здания Храма), и его ширина десять локтей – находим, что суммарная длина Святая Святых, Хейхала и Зала составляет семьдесят локтей. И сказали мне, что высота Хейхала и Святая Святых, построенных Соломоном и Иродом — сто двадцать локтей, а высота здания, построенного людьми, вернувшимися из Вавилонского изгнания — лишь сто локтей. И высота Хейхала и Святая Святых была лишь тридцать локтей, но над ними сверху было два верхних помещения — напротив мира гальгалим — вращающихся кругов, или сфирот, и мира малахим — ангелов, поскольку, сказали мне, все вопросы, касающиеся строения Храма, относятся к мирам высшего порядка. Из Двора Израиля поднимались во Двор Священников по пятнадцати ступеням, и там было возвышенное место, называемое у евреев духан — помост, где располагались певцы и музыканты во время жертвоприношений. В конце Двора Священников перед Уламом находился Жертвенник, а за Жертвенником поднимались по двенадцати ступеням к зданию Храма. Хейхал, Святая Святых и Улам располагались на одной плоскости, то есть на одном уровне Горы. 6) Строения Храма Во Женском Дворе было четыре палаты, все они использовались для выполнения работ в Храме. И еще со стороны этого двора было большое строение, называемое на языке Талмуда Бет а-Мокед – Палата Очага, так как там постоянно поддерживался огонь, используемый для двух целей: Первая – там брали огонь для Жертвенника. Когда сказали мне эти слова, я спросил у коэнов: неужели ваши слова о том, что огонь спускается с Небес – ложь? И ответили они: Хотя огонь и спускалтся с Небес, заповедал нам Творец приносить и обычный огонь, ведь нет такого служения, в котором не было бы нам, людям, участия! Так сказали мне, на что я сказал, что слова эти — иудейские, и не верю я им, а они ответили мне: Не сегодня, и не навеки! Я хотел было возразить и поспорить, но опасался сделать что-либо, не согласное с вашим желанием. А вторая польза от этого дома была коэнам[10], ибо они ходили босые по полу, мощенному камнем из мрамора, так что многие даже умирали от холода. В углах этой палаты были четыре помещения, они тоже служили для работ в Храме, и было в ней место на полу, с мраморной доской на цепи, и там, в нише — ключи от Храма. Коэн спал на той доске ради сохранности ключей, а утром приходил начальник, ответственный за отпирание ворот, и ему передавали ключи. Во Дворе Израиля было восемь строений, предназначенных для Храмовой службы и выполнения многочисленных работ в Храме. Там было строение, называемое Лишкат а-Газит — Палата тесаных камней. Говорили, кто не видел этой палаты, никогда не видел прекрасного священного здания. Предназначение же этой палаты — проверять коэнов. И сказывали, что всякий коэн, у которого имелся какой-либо физический дефект, и это становилось известно – по решению Синедриона облачался в черные одежды, и покидал он общество коэнов – священников и уходил домой в скорби. А если не находили в нем порока, то он устраивал празднество для своих друзей, и говорил: Благословен Господь, избравший потомство Аарона, чтобы служить в Святая Святых! Также в этом месте была палата первосвященника (коэн гадоль), в которой он находился семь дней, предшествующих Дню Трепета, именуемого у них Йом а-Кипурим. Это особенный день для первосвященника (которого у нас называют sacerdot maior). Там он изучает установленный на этот день порядок Храмовой Службы от тех первосвященников, что служили до него, и так было во Втором Храме, где становились первосвященниками с помощью денег. Также это делалось, чтобы отделился он от жены своей в те дни. И там же строение, распределявшее воду из большого водосборника во все дворы и места, нуждавшиеся в воде для мытья и ритуального очищения. Также там палата для коэнов «а-малбиш» (одевающий), которая одевала коэнов во время Храмовой службы. Каждому выдавали четыре вида одежды, как предписано, через окна этого строения, и в каждом окне в стене этого строения, то есть над окном, было написано название одежды, чтобы никто не ошибся и не перепутал. И еще много строений было на свободных пространствах, и все они предназначались для обслуживания Святыни. Также на высоте всех ступеней было сделано хранилище, размещенное под землей, именуемое Сокровищницей Дома Господня. А на тех свободных пространствах, о которых мы говорили, 38 строений располагались кругом, три строения были построены одно над другим, 15 на севере, 15 на юге, 15 на западе. Это восхитительное сооружение было построено из кипарисового дерева, и не примыкало к стенам Храма, чтобы не использовали его и не смотрели изнутри, и там были даже высокие окна, чтобы не выглядывали, а также окна были сделаны под наклоном, чтобы не могли наблюдать изнутри ни с какой стороны. Еще в стенах с наружной стороны было двадцать одно место, где ночью несли стражу левиты, не потому, что требовалась охрана, но лишь для того, чтобы явить величие, и шесть мест с внутренней стороны, где несли стражу коэны. Эта сторожевая служба следила также за тем, чтобы коэны внутри не совершали никакого греха, и не осквернили Храм ритуальной нечистотой. И отсюда — укор нам, христианам. Ведь ночью, коя отмечена смертью нашего Избавителя — сколько злодеяний, подлости и мерзости делают молодые люди в доме нашей молитвы! И царь Ирод, которого мы упоминали, добавил великолепное строение, ибо построил четыре зала — галереи на четыре стороны света. Длина каждого зала 250 локтей, ширина 100 локтей, высота 120 локтей, как размер здания Храма. И он построил арку над речкой Кидрон, и на этих арках установил орлов и львов, а над ними — строение из галерей. Галерею, которая тянулась до реки Кидрон, сделали на трех крышах, и стоявший на верхушке крыши не видел речку Кидрон со своей высоты, и эти галереи окружали Храм со всех четырех сторон. И сделал он это сооружение отчасти для народа — паломников, приходящих на три еврейских праздника, Песах, Шавуот и Суккот, чтобы они могли там отдохнуть и получить удовольствие. Все строения в Храмовых дворах строились из камня, сверху камень покрыт скрепленными между собой деревянными досками, а дерево облицовано серебряными плитами, на которые израсходовали семь тысяч талантов серебра. По серебру выполнены изображения деревьев и цветов со всего мира и множество различных видов чистых животных и птиц. И в Святилище израсходовано три тысячи талантов золота. И в Святилище, и в Святая Святых стены построены из камня, сверху покрыты стеной из кедра, а крыша и пол там покрыты сверху стеной из кипариса, ибо он более крепок, и не так легко поддается плесени. А сверху по дереву — золото, расписанное изображениями ангелов и финиковых пальм между ними. Все изображения вдавлены в золото, ибо делать выпуклое изображение согласно их религии они не могли, за исключением херувимов. Вокруг ангелов и финиковых пальм — изображения цветов и бутонов, родившихся в саду, и вид у них – словно они только что раскрылись. 7) Ворота Храма На Храмовую Гору вели пять ворот. В стенах Храмового двора — Азары было семь ворот: трое на севере, ближе к западу, трое с юга, и одни на востоке, напротив Святая Святых. Все ворота были шириной десять и высотой двадцать локтей. Все двери были изготовлены из кипарисового дерева и облицованы золотом, и расписаны — верх изящества рисунка и исполнения, это я видел своими глазами, кроме ворот на востоке, покрытых блестящей медью, ибо эта медь в большинстве своем считается более светлой и ясной, чем золото. Иудеи сказывали, что ворота эти называются Воротами Никанора, так как их изготовил один еврей по имени Никанор в Александрии Египетской. Когда он возвращался оттуда, море разбушевалось, и ему пришлось бросить одну дверь в море, чтобы облегчить корабль. Но море не угомонилось, и там захотели выбросить и вторую дверь. Поднялся Никанор, который трудился над этими воротами, связал себя с дверью, и сказал: Если выбросите эту дверь – выбрасывайте и меня вместе с ней! Разгневанное море тотчас утихло. Очень переживал этот иудей из-за выброшенной двери, но по прибытии в порт он нашел ее на берегу моря. Чудо случилось с ним, поэтому название тех ворот — Ворота Никанора. Таковы сказания иудейские. А ворота в Улам имеют высоту сорок локтей. На входе в Хейхал имеется также калитка, которая никогда не открывалась, и сказали те, кто был там: вошел Господь небесный. И я сказал им: какие глупцы! Вы бежите нашего Избавителя, поскольку он — человек из плоти и крови – и приписываете своему Богу тело, так как он обходит этот Храм? И они ответили: Божественное присутствие – это как приход солнца в Храм, ведь мы говорим, что пришло солнце, но нет его – лишь только свет его! Еще сказали мне, что имелось много маленьких входов, так как старались оказать уважение всякой работе служения, чтобы пользовались своим входом. Там, где вносят жертвы, не вносят воду для возлияния. И так — для каждой службы. И имелись специальные ворота — для отлученных и скорбящих. Там сидели коэны, которые утешали, говоря: Тот, Чье имя обитает в этом великом и святом Доме, утешит тебя! Двери на этом входе были сделаны из черной яшмы. И были одни специальные ворота для женихов, там двери были сделаны из белого стекла, и коэны там молились, когда входили, чтобы Господь дал им сыновей — служить Всевышнему. И еще сказали мне, что на Восточных воротах Храмовой горы нарисована столица Сузы (Шушан). Когда иудеи совершали алию из Суз, чтобы построить Храм, велел царь сделать на одних из ворот изображение его страны — чтобы помнили то место, где жили, и чтобы испытывали страх перед царем, и не бунтовали. 8) Утварь Храма В Женском Дворе не было утвари, и лишь в еврейские праздники там подвешивали большие золотые меноры – семисвечники. В основании каждой меноры ставили большую золотую чашу, и коэны бросали туда свои изношенные пояса, и зажигали в чаше огонь, и получались большие костры, так что весь Иерусалим казался одной большой менорой. Во Дворе Священников стоял Жертвенник, вокруг которого располагалось десять мраморных столов. Их могли сделать из золота, и мне поведали, по какой причине так не сделали — потому что золото нагревается и плесневеет, а мрамор — нет. На эти столы клали внутренности и тук. В том же дворе было море, которое сделал Соломон, высота его пять локтей, а длина по кругу — тридцать локтей. Море стояло на 12-ти быках: три быка обращены к северу, три к югу, три к востоку, три к западу. Все было расписано цветами и бутонами. Вода от источника поступала из-под ног быков и шла к морю, из моря она выливалась через отверстия у быков, и уходила. Коэны мыли там свои руки, а также пользовались во время Храмовой службы. И там находился умывальник, сделанный Моисеем, мир праху его, и десять умывальников из золота, сделанных Соломоном, окружали его, отдавая ему честь. В Уламе, близ входа в Хейхал, сделал царь Ирод чудесную вещь – одна виноградная лоза стоит на столбах из яшмы, подножия которых из серебра. Тысяча талантов золота – вес виноградной лозы, косточки и кожура виноградин сделаны из сапфира и рубина. И это — дабы показать величие нации иудейской — то, что внутри, превосходит то, что снаружи, о другие народы делают наоборот. Каждый иудей, который жертвовал ягоду или гроздь из золота, вешал свой дар на эту лозу. У входа в Хейхал Ирод повесил золотой меч, на котором написано: Посторонний же, который приблизится, предан будет смерти! И там, у входа в Хейхал, стояли два столба, которые сделал Соломон, медные столбы. Первый — в память о главе династии Боазе[11], поэтому этот столб назвали Боаз, а второй — в память о Давиде, который приготовил все для строительства Храма, но не строил его, поэтому его назвали Яхин, что на иврите значит «приготовит». Мне сказали коэны, что их изготовили из меди, потому что та медь — не то, что наша медь, ведь он нашел медный минерал, который выглядит более красным, и необыкновенно красив. Высота каждого столба — тридцать локтей, а на вершине каждого столба — два венца, каждый венец — около трех локтей в высоту. На венце – нечто вроде тончайшей сетки плетенки. На каждом венце подвешены сто гранатовых плодов, а из венцов исходят лулавы — пальмовые ветви с нераскрывшимся листом, и поднимаются до потолка. Все это — согласно тому, что рассказали мне коэны, а я не видел ничего из этого. И сказали мне, что нет более совершенного по рисунку и изяществу, чем эти венцы. И сказали, что венцов два, поскольку эти люди, о которых упоминали, были совершенными как в своих деяниях, так и в помыслах, а также было сказано, что все иудеи, стоявшие на Синае, получили два таких венца. А я не видел их! У врат Хейхала было два стола, один мраморный и один золотой, Мраморный – на нем охлаждали хлеба, прежде чем внести их для возложения на стол Моисея, что в Хейхале, и стол этот стоял перед входом. А золотой использовался при выносе хлебов. Ибо после того как хлеб был возложен на стол Моисея, который из золота, то если бы клали его на мраморный стол при выносе, было бы в этом понижение, а не понижают в святости. Внутри в Хейхале стоял жертвенник воскурений и стол, сделанный Моисеем, и там же десять столов, сделанных Соломоном, чтобы славить и чтить Стол Моисея, а также десять семисвечников (менора), справа менора и слева менора — в честь Меноры Моисея, но их не зажигали. А в Святая Святых был Ковчег Завета, и постоянно цветущий посох Аарона, и масло помазания, и сосуд с манном, и херувимы на Ковчеге. И стояли две фигуры херувимов, обращенные к передней части здания Храма, крылья которых сходились вместе, образуя одно целое, и касались стен дома. Их сделал Соломон, и они выше и больше херувимов Моисея. Тринадцать завес требовались для входов в воротах. Каждая завеса была высотой двадцать локтей и шириной десять, как размер входа из Хеля. В верхних помещениях Храма тоже были завесы. Каждая завеса была из шелка, с вышивкой и узорами, голубого цвета. Во Втором Храме не было стены между Святилищем и Святая Святых, а были две завесы, на расстоянии одного локтя между ними, и каждая завеса была соткана на 80 рамах ткацких станков девочками, которые еще не знали месячных. Эти завесы придавали всему еще больше торжественного величия, и не использовались более одного года, и затем их прятали в хранилища. Каждый год изготавливали две завесы. В свои праздники и праздничные даты они покрывали этими завесами стены Азары – как во время Симхат Бейт а-шоэва — веселья возлияния воды. 9) Обслуживание Храма Певцы и музыканты — их было 24 тысячи, как подсказали мне коэны, это написано в Хрониках – Диврей а-Ямим. Привратников было четыре тысячи, и они были разделены на смены. Сто двадцать было тех, кто трубил в шофар или трубу. 10) Храмовая Служба Вот об этом те иудеи не хотели ничего мне рассказывать, поскольку это противоречит их религии — демонстрировать народам свое Служение Всевышнему. Лишь о двух вещах рассказали, и кое-что я увидел своими глазами, и остался весьма рад. Первое – это жертва, которую они приносят в свой праздник, называемый на еврейском языке Песах, и это самый важный из всех их праздников, И второе – приход первосвященника (у нас его называют sacerdot maior), в тот день, который для них является самым великим из всех дней в году по своей святости, чистоте и душевному воодушевлению. О пасхальной жертве — согласно тому немногому, что видел я, и тому, что мне было сказано. С приходом нового месяца, называемого у них Нисан, выходят гонцы и посланцы с указом от царя и судей во все окрестности Иерусалима. Велено всем, у кого есть мелкий рогатый скот (козы, овцы) и немного крупного, поспешить привести этот скот в Иерусалим, дабы паломники смогли приобрести животных для принесения в жертву, а также для приготовления пищи, ибо народ весьма многочислен. У каждого, кто не явится к установленному сроку, все его имущество будет конфисковано в пользу Храма. Поэтому все люди, имеющие скот, торопились и приходили, и проводили скот через ручей поблизости от Иерусалима, чтобы вымыть и очистить его от всякой грязи. И сказали мне, что именно об этом речение Соломона[12]: «как стадо стриженых овец, что вышли из купальни». И когда приходили они в горы вокруг Иерусалима, их было такое множество, что не было видно травы, и все становилось белым от белизны шерсти. С наступлением десятого дня, поскольку в четырнадцатый день этого месяца уже приносят жертву, все выходят, чтобы купить животное для принесения жертвы, которая у них называется песах. И так установлено у евреев, что когда они идут исполнять это служение, никто не скажет другому «проходи дальше» или «позволь мне пройти», даже если последними будут Соломон или Давид, их цари. И спросил я коэнов, отчего такая неучтивость, и мне ответили, что этим показывают, что нет гордыни пред Господом в час подготовки к служению Ему, тем более, в час исполнения Его повеления — в такой час все равны для блага и добра. С наступлением четырнадцатого дня месяца поднимаются на высокую башню, что в Храме, которую евреи называют Луль (ее сходни – как у наших колоколен[13]) трубачи, и три серебряных трубы в их руках. И трубят, а после трубления возвещают: Слушай, народ Божий! Пришло время принести пасхальную жертву во имя Того, Чье имя обитает в этом великом и святом Доме! Народ, услышав этот призыв, надевает праздничные одежды, так как с полудня и далее начинается праздник для всех иудеев, ибо это время принесения жертвы. При входе в большой Храмовый двор (Азару) стоят 12 левитов снаружи, с серебряными жезлами в руках, и 12 внутри, с золотыми жезлами в руках. Те, что снаружи, регулируют движение входящих, предостерегая, чтобы не чинили друг другу вреда, чаще всего из-за спешки, соблюдали порядок, и не бранились. Ведь случилось уже однажды в Песах, что раздавили одного старика с его жертвой в большой давке. А левиты, стоящие внутри, регулируют движение выходящих, чтобы они не толкали друг друга, а также закрывали ворота Азары, когда видели, что вошло достаточное для одного раза количество людей. И вот подошли к месту шхиты – месту забоя жертвенных животных. Рядами стоят коэны с серебряными и золотыми сосудами в руках. Ряд, начинающийся серебряным сосудом – весь серебряный, начинающийся золотым – весь золотой, и все это — для красоты и великолепия. Каждый из коэнов, стоящий в начале ряда, принимает в свой сосуд кровь жертвы, и передает ее рядом стоящему, а тот – следующему, и так до места жертвенника. А у жертвенника стоит коэн, который возвращает пустой сосуд, и его передают по цепочке к началу ряда. Таким образом, каждый коэн получает полный сосуд, и возвращает другой — пустой. И не случалось у них никакой задержки, ибо они настолько проворны в этой службе, что казалось, что сосуды носятся туда-сюда, как стрелы, выпущенные рукой героя. Тридцать предыдущих дней упражнялись они в этой службе, наблюдая, какие возможные ошибки или промахи могут у них случиться. Имеется там два больших высоких столба, на которых стоят два коэна с серебряными трубами в руках. Они трубят о начале принесения жертв каждой новой группой людей, тем самым давая знак коэнам, стоящим на помосте, что следует произнести Галлель, гимн ликования и благодарности, в сопровождении всех имеющихся музыкальных инструментов. Все музыкальные инструменты вынимались в этот день. Человек, принесший жертву, тоже произносит Галлель, и если шхита продолжалась — чтение Галлеля повторялось. После шхиты выходят во дворы, где все стены вокруг имеют железные крюки и зубья для подвешивания туш жертвенных животных — для снятия шкур и разделки. И там множество увязанных вместе палок. Кто не находит свободного крюка, кладет палку на свое плечо и на плечо товарища, и разделывает, и отдает то, что полагается отдавать, на жертвенник. И выходит, и идет радостный, с добрым сердцем, как тот, кто пошел на войну и победил, ибо стыд и срам у них на долгие времена тому, кто не принес вовремя пасхальную жертву. Коэны во время этой службы надевают красные одежды, чтобы не было видно крови, если попадет на одежду, и одежда короткая, до голени, и стоят они босые, рукава до локтя, чтобы ничто не мешало во время этой службы. На голове маленькая шапочка, вокруг которой намотан тюрбан длиной в три локтя, а у первосвященника намотан тюрбан из сорока обертываний, как мне рассказали, и он белого цвета. Печи, в которых жарят жертву, стоят у дверей домов, на виду, и сказали мне, что это для прославления веры и радостного праздника. После обжаривания едят, и произносят Галлель, и поют песни в радости и ликовании, и голоса их слышны далеко. И нет ни одних ворот в Иерусалиме, которые бы запирались в пасхальную ночь, в знак уважения к тем, кто приходит и уходит, ибо их множество. И сказали иудеи, что на одном Песахе присутствовало вдвое больше людей, чем вышло из Египта, ибо желали они увеличить число присутствовавших в глазах царя. Вторая служба — это приход первосвященника в Храм, и не рассказали мне ничего о его Служении, но рассказали о его восхождении и выходе из Святилища, и немного из этого я видел своими глазами, и очень удивился, и сказал в тот момент: Благословен Тот, Кто уделил от славы Своей вот этим смертным! За семь дней до этого особенного дня, называемого Кипур, самого великого для них дня, в доме первосвященника подготовили заседание. Поставили кресла для главного судьи (ав бет дин) и председателя синедриона (наси), для первосвященника и его помощника, и для царя, и отдельно для семидесяти членов синедриона — семьдесят серебряных стульев. И вставал старейший из коэнов, и произносил перед первосвященником слова назидания: Смотри, к Кому ты входишь, и знай, что если потеряешь намерение (кавана) — сосредоточенность мысли и сердца, тотчас падешь и умрешь, и не будет Израилю искупления. Вот, взоры всего Израиля направлены на тебя. И поищи, и исследуй пути свои, быть может, есть на тебе грех, даже легкий, ибо грех равноценен нарушению заповедей. А оценка эта — в руке Господа Всеведущего. А также проверь братьев твоих, коэнов, дабы очистились они. Обрати лицо твое пред собою, ибо к Царю всех царей, сидящему на престоле суда и рассеивающему очами своими всякое зло, входишь ты. И как ты войдешь, а этот враг с тобой? И он отвечал им, что уже искал и исследовал, и совершил покаяние в грехах, о которых знал, также все его братья коэны, кои заходят в Храмовой двор. И он заклинал их именем Того, Кто обитает там, что всякий скажет то, что знает о товарище, или то, что знает о себе, и что он дал им на все вопросы достойный ответ. А царь говорил ему добрые слова, обещая почет и уважение при благополучном выходе из Святилища. После этого извещали, что первосвященник направляется в свою палату, которая в Храме, и тогда весь народ выходил сопровождать его, и шел впереди него по установленному порядку, и я видел это своими глазами: Первыми шли потомки царей Израиля, ибо чем ближе к первосвященнику, тем более знатен, За ними шли все из царского дома Давида, в строгом порядке, один за другим, и глашатай впереди оглашал: Воздайте честь дому Давида! За ними шли левиты, и глашатай оглашал: Воздайте честь дому Леви! 36 тысяч их было, и все их руководители были одеты в шелковые одежды из синеты (тхелет) особого голубого цвета. А коэны – в шелковые одежды белого цвета, и было их 24 тысячи, А за ними – певцы, А за ними – музыканты, А за ними – трубачи, А за ними – привратники, А за ними – изготовители фимиама, А за ними – изготовители завес, А за ними – охранники и стражи, А за ними – администраторы, А за ними – некая группа, именуемая Картофилус, А за ними – все ремесленники, занятые святым делом, А за ними – семьдесят из Синедриона, А за ними – сто коэнов, и в руках у них серебряные жезлы — прокладывать дорогу, За ними – первосвященник, А за ним – все старейшины службы священников – по двое. В начале каждой улицы стояли главы иешив, воскликавшие: Досточтимый первосвященник, да войдешь ты с миром! Молись нашему Создателю даровать нам жизнь, дабы могли мы изучать Его Тору! Когда подходили ко входу на Храмовую Гору, молились там о продолжении дома Давидова, а после этого – о коэнах и о Храме, и таким сильным был звук от множества голосов, отвечавших «Амен», что пролетавшие птицы падали на землю. И тогда первосвященник низко кланялся всему народу, и уединялся, в плаче и трепете, и два его помощника из службы коэнов проводили его в палату, где он уединился от всех своих братьев коэнов. Так все происходило, когда он входил. Но когда он выходил — почет и слава были вдвойне, ибо весь народ, что в Иерусалиме, проходил перед ним, и большинство были с горящими факелами из белого воска, и все в белых одеждах, и во всех окнах, украшенных вышивкой и узорами, горят свечи. И сказали мне коэны, что уже много лет подряд первосвященнику не удавалось дойти до своего дома раньше полуночи из-за давки и тесноты, создаваемой проходящим народом, и множества людей, которые, хотя уже были измучены, не шли по домам, пока им не представлялась возможность добраться до первосвященника и поцеловать его руку. На следующий день он устраивал великую трапезу, и приглашал своих родных и близких, и устраивал празднество, ибо вышел с миром из Храма. После этого он велел ювелиру изготовить золотую пластину, и вырезать на ней такие слова: Я, первосвященник такой-то, сын первосвященника такого-то, совершил Служение в Доме великом и святом Тому, Чье имя обитает там, и было это в год такой-то от сотворения мира. Пусть же Тот, Кто удостоил меня этого Служения, удостоит моего сына после меня стоять и служить пред Господом! На этом завершается документ, отправленный этим человеком в Рим письмом, и его отправил Версорис королю Альфонсо, который, прочитав его, сказал: Иудеи заслуживают наказания за свои грехи и уважения за то, что действительно имелось у них! А я, бедный скиталец Шломо бен Верга, был послан испанскими общинами, чтобы собрать выкуп за пленников Малаги. И там, при дворе короля, просили гои принести пасхальную жертву, и действительно изготовили жертвенник, и поставили ряды священников с серебряной посудой, и певцы произносили Галлель. Народ и министры удивлялись, а король сказал: Иудеи, которые такое постигли, и все утратили – лучше им умереть, нежели жить! О смысле Храмовой службы и пасхальной жертвы написал чудесные вещи Рав Дон Мануэль Бродо[14] в своей книге «Таамей а-Мицвот» (Смыслы Заповедей), а я привел их в своей книге «Шевет эврато» (Бич жестокости его). Да удостоит нас Господь увидеть возведение Дома нашей святости и нашего величия, и Служение Господу нашему как в дни древние и как в годы прежние, амен! Внизу есть возможность оставить комментарии — ред.