Иосиф Флавий, описание Храма в книге «Иудейская война».
Иудейская война. Книга пятая, глава пятая.
Перевод и примечания: Черток Яков Львович (1862-1913), участник алии БИЛУ и отец первого министра иностранных дел Израиля Моше Шарета. 1900 г.
1. Храм, как выше замечено, был построен на хребте сильно укрепленного холма. Вначале вершина его едва хватала для самого храма и алтаря, так как холм со всех сторон был покат и обрывист. Но после того, как царь Соломон, первый основатель храма, укрепил стеной восточную часть холма, на земляной насыпи была построена еще колоннада; на других сторонах храм стоял еще открытым. В последующие же века народ все больше расширял путем постоянных насыпей поверхность холма; тогда разломали и северную стену и прирезали еще столько места, сколько впоследствии составлял весь объем храма. После того как иудеи подкрепили холм от самой его подошвы тройной террасообразной стеной и окончили превзошедшее всякие ожидания сооружение, на что были употреблены долгие века и все священные сокровища, стекавшиеся со всего мира, они обстроили верхнее пространство и нижнее храмовое место. Самая низкая часть храма покоилась на фундаменте в триста локтей высоты, а местами и больше. Но не вся глубина этого замечательного фундамента была видна, ибо большей частью заполняли лощину для уравнения ее с улицами города. Употребленные для фундамента скалы имели величину сорока локтей. Изобилие денежных средств и рвение народа неимоверно ускоряли ход работ, и, благодаря этой неослабной настойчивости, с течением времени было возведено сооружение, которое раньше не надеялись даже когда-либо окончить.
2. Достойны такого основания были также воздвигнутые на нем здания. Все галереи были двойные; двадцатипятилоктевые столбы, на которых они покоилась, состояли каждый из одного куска самого белого мрамора; покрыты же они были потолками из кедрового дерева. Высокая ценность этого материала, красивая отделка и гармоничное сочетание его представляли величественный вид, хотя не кисть художника, ни резец ваятеля не украшали здания снаружи. Ширина каждой галереи достигала тридцати локтей, а весь объем их, включая также и замок Антонию, исчислялся шестью стадиями. Непокрытые дворовые места были вымощены везде разноцветной мозаикой. Между первым и вторым освященным местом тянулась каменная, очень изящно отделанная ограда вышиною в три локтя. На нем в одинаковых промежутках стояли столбы, на которых на греческом и римском языках был написан закон очищения, гласивший, что чужой не должен вступить в святилище[1], ибо это второе священное место называлось именно святилищем. На четырнадцать ступеней выходили туда от первого места. Святилище представляло собою четырехугольник, обнесенный особой стеной. Внешняя вышина последней, хотя достигала сорока локтей, не была видна из-за прикрывавших ее ступеней; внутри же стена имела только двадцать пять локтей; ибо так как стена была построена на высоком месте, на которое взбирались по ступеням, то не вся внутренняя часть ее была видна, потому что холм ее закрывал. Лестница оканчивалась на верху площадкой, имевшей до стены десять локтей. Отсюда другие лестницы, в пять ступеней каждая, вела к воротам, которых на севере и юге было восемь (по четыре на каждой стороне), а на востоке двое. Столько ворот было здесь необходимо, так как на этой стороне огорожено было место, предназначенное для богослужения женщинам; поэтому здесь понадобились еще вторые ворота, прорубленные в стене против первых; и на других сторонах, т. е. на юге и севере, в женский притвор вели особые ворота; через другие ворота женщинам не дозволялось входить, точно также как им не разрешалось выходить из своего притвора в другие части храма. Это место было одинаково открыто как для туземных, так и чужестранных иудейских женщин без различия. Западная сторона не имела никаких ворот, стена закрывала ее наглухо. Галереи, находившиеся между воротами по внутренней стороне стены и ведшие к казнохранилищам, покоились на ряде больших и чрезвычайно красивых столбов. Впрочем, кроме величины, они и во всех других отношениях не уступали тем, которые находились в нижнем дворе.
3. Девять из этих ворот были от верха до конца сплошь покрыты золотом и серебром, равно как косяки и притолоки; одни из них, находившиеся вне храма, были даже из коринфской меди[2] и далеко превосходили в стоимости посеребренные и позолоченные. Каждые ворота состояли из двух половин, имевших по тридцати локтей высоты и пятнадцати ширины. Внутри ворот с обеих сторон находились просторные помещения наподобие башен, имевших тридцать локтей в ширину и более сорока в вышину. Каждую из этих башен поддерживали две колонны по двенадцати локтей в объеме. Все ворота были одинаковой величины; только те, которые находились поверх коринфских, на восточной стороне женского притвора, против храмовых ворот, были значительно больше; они имели пятьдесят локтей вышины и двери сорок локтей ширины, были покрыты более толстыми серебряными и золотыми листами и украшения на них были еще более великолепны, чем на других. Эту металлическую облицовку пожертвовал для девяти ворот Александра отец Тиверия[3]. Пятнадцать ступеней вели от стены, составлявшей границу женского притвора, до больших ворот—на пять ступеней меньше тех, которые вели к остальным воротам.
4. К самому зданию храма, возвышавшемуся по средине, т. е. к святилищу, вели двенадцать ступеней. Фронтон здания имел, как в вышину, так и в ширину, сто локтей; задняя же часть была на сорок локтей уже, ибо с обеих сторон фронтона выступали два крыла, каждое на двадцать локтей. Передние ворота храма, семидесяти локтей вышины и двадцати пяти ширины, не имели дверей — это была эмблема бесконечного, открытого неба. Лицевая сторона этих ворот была вся покрыта золотом и чрез них виднелась вся внутренность первого и большего отделения храма. Внутри ворот все кругом блистало золотом. Внутреннее помещение храма распадалось таким образом на два отделения; но открытым оставалось только переднее, которое имело девяносто локтей в вышину, пятьдесят в длину и двадцать в ширину. Ворота, которые вели в это отделение, были, как сказано выше, сплошь позолочены, равно как и вся стена, окаймлявшая их. Над ними находились золотые виноградные лозы, от которых свешивались кисти в рост человеческий. Из двух отделений храмового здания внутреннее было ниже внешнего. В него вели золотые двери пятидесяти пяти локтей вышины и шестнадцати ширины; над ними свешивался одинаковой величины вавилонский занавесь, пестро вышитый из гиацинта[4], виссона[5], шарлаха и пурпура, сотканный необычайно изящно и поражавший глаз замечательной смесью материй. Этот занавес должен был служить символом вселенной: шарлах обозначал огонь, виссон— землю, гиацинт—воздух, а пурпур—море[6]; два из них—по сходству цвета, а два—виссон и пурпур,—по происхождению, ибо виссон происходит из земли, а пурпур из моря. Шитье на занавесе представляло вид всего неба, за исключением знаков зодиака[7].
5. Чрез этот вход входили в низшую часть храмового здания. Последняя имела шестьдесят локтей вышины, столько же длины и двадцать локтей ширины; в свою длину она опять разделялась на два отделения: первое из них, перегороженное от второго на длине сорока локтей, заключало в себе три достопримечательных, всемирно-известных произведения искусства: светильник, стол и жертвенник для курений. Семь лампад, на которые разветвлялся светильник, обозначали семь планет; двенадцать хлебов на столе — зодиак и год; курильница, наполненная тринадцати родов курильными веществами, взятыми из моря, необитаемых пустынь и обитаемой земли, указывала на то, что все исходить от Бога и Богу же принадлежит. Самая внутренняя часть храма имела двадцать локтей[8] и была отделена от внешней также занавесом. Здесь собственно ничего не находилось[9]. Она оставалась запретной, неприкосновенной и незримой для всех. Она называлась Святая Святых. По бокам низшего отделения храма находились многие сообщавшиеся между собою трехэтажные жилища, которые с обеих сторон были доступны чрез особые входы. Верхнее отделение храма не имело никаких подобных пристроек, так как оно было и уже и выше почти на сорок локтей. Вместе с тем оно было проще отделано, чем низшее. Если прибавить к шестидесяти локтям от земли упомянутые сорок, то в общем получится высота в сто локтей.
6. Внешний вид храма представлял все, что только могло восхищать глаз и душу. Покрытый со всех сторон тяжелыми золотыми листами, он блистал на утреннем солнце ярким огненным блеском, ослепительным для глаз, как солнечные лучи. Чужим, прибывавшим на поклонение в Иерусалим, он издали казался покрытым снегом, ибо там, где он не был позолочен, он был ослепительно бел. Вершина его была снабжена золотыми заостренными шпицами для того, чтобы птица не могла садиться на храм и загрязнить его[10]. Каменные глыбы, из которых он был построен, имели до сорока пяти локтей длины, пяти толщины и шести ширины. Пред ним стоял жертвенник вышиной в пятнадцать локтей, тогда как длина и ширина его был одинакового размера в пятьдесят локтей. Он представлял собою четырехугольник и имел на своих углах горообразные выступы: с юга вела к нему слегка подымавшаяся терраса. Он был сооружен без железного инструмента и никогда железо его не коснулось. Храм вместе с жертвенником были обведены изящной, сделанной из красивых камней, решеткой около локтя вышины, которая отделяла священников от мирян. Гноеточивым и прокаженным был воспрещен вход в город вообще; женщинам же не дозволялось входить в храм во время их месячного очищения, но и когда они были чисты, им запрещалось переступать выше обозначенную границу. Мужчины, когда они не были вполне чисты, не должны были входить во внутренний двор, точно также как и священник в подобных же случаях.
7. Лица, происходившие из священнического рода, которые вследствие какого либо телесного недостатка не могли совершать священную службу, находились внутри решетки возле физически безупречных и получали также части жертв, принадлежавшие им в силу их родового происхождения, но носили простую одежду, ибо только участвовавшие в службе должны были носить священное облачение. У жертвенника и в храме служили только чистые и безупречные священники, одетые в виссон; из благоговения к своим священным обязанностям они в особенности воздерживались от употребления вина для того, чтобы они не нарушили какого-нибудь обряда. С ними всходил первосвященник, но не всякий раз, а только по субботам, новолуниям, годичным праздникам, или если совершалось какое-нибудь всенародное празднество. Он совершал священную службу в поясе, прикрывавшем тело от чресел до голеней, в льняной нижней одеждев гиацинтово-голубой, достигавшей до ног, обхватывавшей все тело, верхней одежде, обшитой кистями. К кистям привешены были золотые колокольчики с гранатными яблоками попеременно: первые, как эмблема грома, вторые—молнии. Повязка, прикреплявшая верхнюю одежду к груди, представляла пеструю ткань из пяти полос: золота, пурпура, шарлаха, виссона и гиацинта — тех самых материй, из которых, как выше сказано, были сотканы занавесы храма. Поверх этого он носил еще надплечное одеяние, вышитое из тех же цветных материй с преобладанием золота. Покрой этого облачения походил на панцирь, две золотых застежки скрепляли его и в эти застежки были вправлены красивейшие и величайшие сардониксы, на которых вырезаны были имена колен народа. На другой стороне свешивались двенадцать других камней четырьмя рядами, по три в каждом: карнеол, топаз и смарагд, карбункул, яспис и сапфир, агат, аметист и янтарь, оникс, берилл и хризолит[11]. На каждом из этих камней стояло одно из названий колен. Голову покрывала пара, сотканная из виссона и гиацинтово-голубой материи; ее обвивала кругом золотая диадема с надписанными священными буквами. Это были четыре гласных[12]. Это облачение, впрочем, он не носил во всякое время, так как для обычного ношения употреблялся более легкий убор, а только тогда, когда входил в Святая-Святых, и то один раз только в году, когда все иудеи в честь Бога постились[13]. О городе, храме и касавшихся их обычаях и законах я еще ниже буду говорить обстоятельнее, ибо еще не мало остается сообщить о них.
8. Замок Антония с двумя галереями на внешней храмовой площади, западной и северной, образовал угол. Построен он был на отвесной со всех сторон скале, вышиною в пятьдесят локтей. Это было творение царя Ирода, которым он преимущественно доказал свою любовь к великолепию. Прежде всего скала от самой своей подошвы была устлана гладкими каменными плитами отчасти для украшения, отчасти же для того, чтобы пытавшийся вскарабкаться наверх или слезать вниз, соскальзывал с нее. Затем пред самим зданием замка подымалась на три локтя стена, внутри которой сам замок возвышался на сорок локтей. Внутренность отличалась простором и устройством дворца; она распадалась на разного вида и назначения покои, на галереи, бани и просторные царские палаты, так что обстановка со всеми удобствами придавали замку вид города, а пышность устройства — вид царского дворца. В целом он имел форму башни, но на своих четырех углах он опять был обставлен четырьмя башнями, из которых две были пятидесяти локтей вышины, а две другие, а именно нижняя и восточная,— семидесяти, так что с них можно было обозревать всю храмовую площадь. Там, где замок соприкасался с храмовыми галереями, от него к последним вели лестницы, по которым солдаты квартировавшего всегда в замке римского легиона вооруженными спускались вниз, чтобы, разместившись по галереям, надзирать за народом в праздничные дни с целью предупреждать мятежные волнения. Точно, как храм для города, так и Антония для храма служила цитаделью. В ней находился также гарнизон для всех троих[14]. Кроме этого и Верхний город имел свою собственную цитадель — дворец Ирода. Холм Бецета, как сказано выше, был отделен от Антонии; он был высочайший из всех холмов и одной своей частью соединен с Верхним городом. Он один заслонял также вид на храм с северной стороны. Так как о городе и стенах я имею в виду еще ниже говорить о каждом в отдельности, то можно пока ограничиться сказанным.
[1] Одна из этих надписей, греческая, открыта и опубликована была в 1871 г. французским академиком Клермон-Ганно (см. подробности здесь – ред.)
[2] Дорогой в древности металл, составлявший сплав из золота, серебра и меди. Эти ворота назывались „Никаноровы ворота».
[3] Отец того самого Тиверия Александра, который перешел в язычество, был прокуратором сначала иудейским, потом египетским, а при иерусалимской осаде занимал высший после Тита начальнический пост в римском войске.
[4] Голубая материя под цвет гиацинта
[5] Виссон обыкновенно был белого цвета, но иногда окрашивался в пурпур, а иногда представлял собою совершенно прозрачную материю. Из такого именно виссона, т. е. прозрачного, делалась одежда первосвященников в последнее столетие существования храма. По свидетельству Плиния Старшего, виссон продавался на вес золота.
[6] Т. е. четыре элемента
[7] Так как в состав зодиака входит изображения одушевленных предметов
[8] Т. е. по двадцати локтей в вышину, длину и ширину.
[9] В Талмуде (Иома 53в) упоминается о камне основания (т. е. фундамент), который будто бы находился в Святая-Святых на том же месте, где некогда стоял ковчег, исчезнувший после разрушения первого храма или, может быть, еще раньше. Значение и назначение этого камня неизвестны. Различные легенды о судьбе ковчега и месте его сохранения—см. у Гейгера, Lehrbuch zur Sprache der Mischna, стр. 13
[10] Иные как, напр., Михаэлис, полагают, что эти шпицы имели назначение громоотводов. Этим, равно как и тем, что вся кровля храма и его фасад были сплошь покрыты золотом, а в храмовом дворе находились глубокие цистерны, в которые дождевая вода с храмовой крыши протекала по металлическим трубам, объясняется, что храмовое здание, которое по своему положению на вершине горы особенно подвергалось опасностям гроз, чрезвычайно сильных и частых в Иерусалиме, тем не менее ни разу за все свое, с лишком тысячелетнее, существование не потерпело от удара молнии.
[11] Эта часть облачения называлась „наперсником судным». Расположение камней, данное здесь, не совсем, кажется, согласуется с тем, какое мы находим в Пятикнижии. Впрочем, точное значение еврейских названий перечисленных в Библии камней крайне сомнительно.
[12] Имя Бога.
[13] В день всепрощения (Йом-Киппур).
[14] Т. е. города, храма и самого замка.
Если вы хотите получать информацию о наших мероприятиях на ватсап, присоединяйтесь к группе Место Встречи. В этой группе только администратор может отправлять сообщения, вы будете получать их не чаще, чем два раза в неделю. Присоединиться к ватсап-группе можно по этой ссылке: Ватсап-группа Место Встречи.