Исследования подземных частей Храмовой горы и древних систем ее водоснабжения
Из «Иерусалим изученный», Э. Пьеротти
Перевод: М. Антопольского с английского издания T.G. Bonney, Кембридж, 1863 г.
От переводчика:
Итальянский инфенер Э. Пьеротти был первым европейцем, подробно изучавшим Храмовую гору, а особенно подземные ее сооружения. Эти последние вызвают особый наш интерес по нескольким причинам. Во-первых, если надземные сооружения времен Храма разрушены почти полностью, под землей осталось весьма немало с той эпохи. Конечно, не все, найденное под землей, действительно так древно, и там может быть и византийская,и арабская работа, и труды времен крестоносцев и турок. И все же есть основания думать, что значительная часть подземных водоснабжения и канализации восходит ко временам Храма.
Во-вторых, если строения можно осмотреть и в наши дни, подземная часть Храмовой горы практически закрыта для исследователей 20 века, и малейшие свидетельства ученых века 19-го собираются и анализируются в наши дни.
Значительно шире известны работы англичан – Уоррена и Уильсона – частично переведенные мною здесь. Пьеротти был первым, британцы знали и использовали его результаты, но в то же время подвергли определенному сомнению качество его работы. В какой-то степени они подтверждают один другого, в какой-то дополняют, но есть между ними и противоречия. Кое-какие попытки соотнести две эти работы друг с другом я сделал в примечаниях, но работа по пониманию подземных частей Храмовой горы еще огромна.
Пьеротти, Cтр.91-101:
Чтобы читатель лучше понял мои исследования цистерн, водоемов и проходов в этой части Иерусалима, я хочу привлечь ваше внимание к трем фактам [относительно источников воды]. Пока что дам голословные утверждения, а дальше изложу подробнее, с доказательствами по мере необходимости.
- Вода поступает в Иерусалим, а особенно на гору Мория, по водотоку из источника Этам[1].
- В банях Хамам эс-Шефа[2] есть родник, но вода его непригодна для питья.
- На дне источника Кедрон, к ЮВ от ЮВ угла Харама, есть родник, именуемый источником Девы[3].
Теперь я изложу историю своих исследований в том порядке, в котором они производились, так что читатель поймет и то, как я пришел к своим выводам, и то, какие препятствия мне пришлось преодолеть. Исследование подземной части горы Мория с очевидностью включала преодоление серьезных препятствий и даже опасности для жизни, помимо больших затрат средств и времени. А потому я решил сперва попытаться избежать этого, внимательно изучив все доступное на поверхности, в литературе, в устной традиции и других источниках. Однако и после этого, я все же не смог составить себе ясного представления о скрытой части Харама, о древних резервуаров для воды и стоков для воды, крови и других целей, о том, где эти стоки входят в окруженное стенами пространство и где покидают. Я узнал много полезного, но не то, что искал, а потому стал ждать случая внимательно изучить само место. Это случилось не сразу; но мое терпение и настойчивость увенчались успехом, как вы сейчас узнаете.
Я был практически уверен в существовании двойной пещеры по Скалой (пещера эта называется в раввинистических источниках Ама) и в том, что в нее сливалась кровь жертв. В Мишне сказано, что под жертвенником всесожжений, на юго-западе, был проток, под которому кровь, возлитая на жертвенник, стекала в поток Кедрон[4].
На северной стороне (возвышенной) платформы я видел отверстия двух цистерн. Мусульманские хранители уверяли меня, что водна одной из цистерн нечиста, а другая безводна уже много веков. Я воду попробовал и она оказалась замечательной, так что пришел к выводу, что против этой воды сохранилось предубеждение, связанной с тем, что в прошлом туда подмешивалась кровь жертв.
Я уже писал, что цистерна на западной сторону Золотых ворот представляется мне, в соответствии о сказанным в Библии, возможной локализацией для «места пепла» (Ваикра 1:16). Я также узнал, что многие, особенно евреи, держатся мнения, что пруд Вефезда[5] использовался не только для омовения животных до жертвоприношения, но и для сбора той воды, которая была использована для омовения освежеванных туш в храмовом дворе. И что вода в этот пруд поступала из некоторого более высоко расположенного пруда. И что, когда возникала необходимость опорожнить пруд, то грязная вода сливалась из него через проложенный через скалу сток – в поток Кедрон. Я не знаю, был ли подземный акведук со стороны Храма к этому пруду. Зато известно (Иудейские войны, 5:11:4), что существовали верхние пруды, и что вода из прудов неизбежно должна была стекать в Кедрон.
Доказать это последнее утверждение невозможно, из-за количества мусора внутри пруда и навалов земли снаружи от стен, но оно представляется столь очевидным, что почти и не нуждаетсся в доказательстве. В юго-восточном углу пруда есть отверстие, судя по всему ведущее в проток, но ныне заложенное. А во всей южной стене [пруда], практически полностью засыпанной землей, нет признаков других отверстий. Так что если вода попадала в этот пруд из Храма, то это должно было быть или с более высоко расположенных частей к западу, или через упомянутое отверстие. Но это нельзя было установить, не проводя исследований внутри Харама. Хранители мечети уверяли меня, что воды из источника в Хамам ес-Шефа текут в цистерну под Скалой (ас-Сахра). Неоднократно в разные дни, выбирая самые тихие моменты, я спускался в пещеру под Скалой и прикладывался ухом к большой каменной плите в полу, и не слышал ни малейшего звука. Более того, я исследовал мощеный мрамором пол и стены пещеры в поисках сырости. Ведь если бы внизу текла вода, непременно была бы заметно хоть какя-то сырость. Но даже в самую влажную погоду пещера оставалась совершенно сухой, так что я отказался от педставления о том, что вод течечет под ней.
Однажды, очень дождливым январем 1857 г., когда также выпало много снега и он таял, я шел по потоку Кедрона и обнаружил в западном береге потока, прямо напротив могилы Авессалома, большое отверстие, из которого лился поток воды. Я пришел в восторг, и решил изучить отверстие, как только поток воды стихнет. Однако по зрелому размышлению, я отказался от замысла. Склон в этом месте очень крутой, почти отвесный – и по стороном отверстия, и снизу, и особенно надо ним. К тому же он состоял из рыхлого грунта, который выбрасывался туда столетиями, так что залезая в отверстие, я бы подвергся немалой опасности. Со временем обвал грунта засыпал отверстие, но и в последующие годы в дождливые дни там все авно пробивался поток воды.
Я задумался: а не здесь ли выходит канал, по которому вытекала кровь? Однако же ответ на этот вопрос было невозможно получить – из-за огромных затрат на такие большие раскопки, и из-за фанатизма мусульман, которые никогда бы не позволили мне войти в подземный ход, предположительно ведущий в Харам (тогда еще не было у меня разрешения входить на его территорию).
Следующие сведения я получил от храброго старого бедуина, ветерана войны против Ибрагим-паши. В мая того же года, рассказывая мне историю своей жизни, он упомянул, что от Источнка Девы в город и на Храмовую гору ведет подземный ход. Он утверждал, что однажды вместе с несколькими арабами он проник по этому ходу в город, чтобы неожиданно напасть на египетские войска и открыть своим ворота. Я упрашивал его дать подробности, но отказывался, даже за деньги. Только спустя много времени я получил от одного из местных крестьян кое-какие подробности, о чем в дальнейшем. Но пока что, несмотря на предложенные взятки, мне пришлось ограничиться этим рассказом без доказательств.
В сентябре того же 1857 г. я шел вдоль восточной стены Харама и остановился, увидев араба, копавшего могилу на южном конце кладбища. Я заговорил с ним, одновременно бросая взгляды на его работу. Однако он бросил копать уже на глубине в три фута – мертвые арабы любят, чтобы поменьше земли давило на них сверху. Я уговорил его продолжить работу, но через два фута он остановился снова, подстрекаемый к этому другим работником, который вернулся тем временем с провизией. Еще немного денег заставило их вернутся к труду, и опустившись на два фута ниже они уперлись в что-то твердое. Это оказалась стена, насколько я понимаю — водотока. Слегка расширив яму, мы нашли вторую стену на расстоянии 3½ футов от первой. Обе стены казались очень древними. Я бы хотел, чтобы они продолжали копать, но оба рабочих уже устали, а к тому же боялись копать так глубоко, да еще и в присутствии европейца-христианина. Да и покойника должны были уже принести. Так что они быстро закопали излишний раскоп.
Я же был частично удовлетворен виденным, а несколько дней спустя получил от Паши[6] (под каким-то предлогом) разрешение, взял двух этих и двух других рабочих и начал раскопку против юго-восточного угла Харама. Севернее нельзя было рыть из-за могил. После двух дней тяжелого труда мы нашли на глубине в 11 футов остатки водотока, похожего на вышеупомянутый и тоже шириной в 3½ фута. Остатки стен, высотой в 2¾ фута, в прошлом были выше – верхняя часть их была разрушена. Этот водоток показался мне более подходящим на роль того, через который вытекала кровь из Храма, чем то отверстие, что я видел в потоке Кедрон. То последнее было слишком низко по сравнению с верхним и средним уровнями Харама, и слишком высоко (около 30 футов) нат дном ущелье. В прежние времена дно было еще глубже, и я не могу себе предстваить, чтобы смешанная с кровью и другими отходами вода извергалась бы открыто с такой высоты. Сколько воды должно было бы стекать здесь, чтобы никаких остатков жертв не оставалась бы в Храмовом дворе, как того требует еврейский закон!
Итак, мне предстояло (и это было вовсе не очевидно) установить две вещи, прежде чем я смог бы утверждать, что водоток с кровью тек в направлении Источника Девы. Выбор этого мог быть обусловлен тем, что источник этот достаточно удален от Храма, и большое количество воды в нем могло помочь смыть в Кедрон упомянутые отходы. Два эти пункта таковы:
— находится ли самая нижння часть источника Девы выше, чем дно Кедрона?
-есть ли внутри Харама подземный водоток, соедняющий цистерну под Скалой с цистерной к западу от Золотых ворот, а оттуда ведущий наружу от Храмовой горы, в направлении моих находок?
Соответственно с этим я нанял несколько крестьян из Силоама[7] и призвел исследования в долине, удостоверившись, что самая низшая точка источника выше на 5¾ фута, чем нынешнее дно ущелья. Но на протяжении веков дно ущелья стало выше: там скопилось очень много мусора, частью принесенного с севера течением, а частью смытого со склонов в сезон дождей. Удостоверившись в этом, я стал копать у ступеней, ведущих вниз к источнику, и на глубине 16 футов нашел остатки дна и стен первоначального водоема. Я пришел к выводу, что водосток [с Храмовой горы] мог опорожняться прямо в этот водоем, в него же текла вода из источника (примерно пять футов выше). Оттуда отходы стекали в Кедрон – еще на 4½ фута ниже, и дальше уносились течением. Поскольку источник не мог поставлять больших количеств воды, мне представилось, что в пределнные дни, когда приносилось множество жертв, должен был быть способ усилисть поток, чтобы быстрее смыть отходы. Вначале я думал, что для этого могла использоваться вода из водоема Вефезда, однако впоследствии я обнаружил и другие возможности. Если бы я мог, я бы сразу продолжил исследования внутри Харама, но все мои попытки на той стади остались безуспешными, и оставалось лишь ждать, когда представится возможность.
Летом 1857 г. я получил еще один ключ к расположению подземных цистерн внутри комплекса [Храмовой горы]. Я часто приходил на участок между городской стеной и юго-западным углом Харама в поисках старинных монет, и был поражен богатой растительностью там, даже в сухую погоду. Я спросил крестьянина о причинах этого, но он сослался на «Божью благодать». Конечно, я не сомневался, что этой причины досточно, и все же хотел найти причину более материальную. Особенно же, когда я заметил, что по вечерам он достает из цистерны вблизи юго-западного угла Харама, изрядное количество воды. Я спашивал его неоднократно, причем не прямо (как это необходимо в общении с арабами), много ли воды в той цистерне, но он всячески уклонялся от ответа, и мне никак не удавалось с ним справиться. Предложение денег также не имело успеха, он не был готов допустить меня внутрь цистерны для осмотра. Все же я держался мненя, что цистерна эта получала воду изнутри Храма, и в этом и состояла «Божья благодать». Впоследствии выяснилось, что я был прав в этом.
Во время дождей и замечал не раз, что вода, текущая по центральной долине, уходила в большое отверстие на восточной стороне, на уровне земли, к югу от фонтана на базаре, ведущем к Хараму. Я сделал вывод, что вода уходила в канализацию, идущую вдоль долины ниже уровня улицы. Старики, работавшие прежде на ремонте этой канализации, подтвердили мою догадку. Они заодно сообщили мне, что можно спуститься через это отверстие и выйти на поверхности уже внутри Харама, через водосток, начинающийся на западе, вблизи юного края платформы мечети Скалы. Водосток этот ведет в цистерну, наполяющуся водой, собранной с улицы. Вот и вся информацию относительно подземных структур Храма, какая у меня была к концу 1857 г. Этого было недостаточно для выводов, и я не понимал, где же проток для крови: раввинские источники заставляли искать его на юго-запад от священной Скалы, а я не находил там никаких его следов.
В1858-1859 гг. зимы были засушливы в Иерусалиме, и цистерны опустели. Летом воды в городе не хватало, и Сурейя-паша[8] приказал, чтобы водопровод от Этама был починен и обеспечил бы воду для Харама. Я исползовал это обстоятельство, чтобы посетить цистерны комплекса, под тем предлогом, что я изучал необходимость их ремонта. В тот год цистерны были пусты и сухи — почти или даже полностью. В 1856 г., когда губернатором был еще Камил-паша[9], водопроводом занимался турецкий архитектор Ассад-эффенди, а я помогал ему добровольно и смог дать несколько полезных советов, почему и теперь мне доверили эту работу.
Теперь я расскажу свои открытия в связи с этим водопроводом, начиная с того места, где он входит на гору Мория.
Водопровод идет по мосту, пересекающему Тиропеон, и сейчас несет свою воду в небольшой водоем напротив Мекхемы[10], раньше же вода собиралась в большой водоем, находящийся внизу этого здания, и оттуда шла в Храм. Помоещение это ныне заброшено и засыпано мусором. Так мусульмане по безалаберности своей лишаются пользы, которую могли бы извлечь из сооружений древности в Иерусалиме. Из названного выше водоемы выходит два водотока: меньший и более новый берет воду к фонтану в центре Мекхемы, а потом присоединяется к второму. Второй же, более древний и более значительный (2¾ фута шириной и 2¼ фута высотой) проходит под воротами Шальшелет, входит в Харам, продолжает на некоторое расстояние к югу, резким углом поворачивает и ведет к фонтану перед Эль-Аксой, а оттуда – в большую цистерну, именуемую Беркет ес-Султан. Работая, я обнаружил, что в этот последний резервуар попадало меньше воды, чем протекало через Мекхему. Исследуя причины этого, я нашел, что более старый водопровод шел южнее, вместо того, чтобы повернуть к востоку, и что старый этот водопровод все еще существовал, хотя и был полуразлушен и полон земли. По нему изрядная часть воды отходил в сторону цистерны к северу от мечети Муграбим[11], 29 футов глубиной[12].
Деталь плана Храмовой горы работы Пьеротти (plate XI из книги), показывающая постранство к западу и юго-западу он Купола Скалы. Можно видеть маршрут обоих водоводов, найденных Пьеротти.
Я спустился в эту цистерну и нашел на дне ее слой грязи толщиной в 6 футов. После изрядных усилий я удостоверился, что вода, входя в цистерну, покидает ее через отверстие, проделанное почти на уровне дна, забитое и потому непроходимое, но ведущее в направлении «цистерны Божьей благодати» в юго-западном углу комплекса, которая была столь полезна моему знакомцу- крестьянину. На восточной стооне цистерны мечети Муграбим есть отверстие, заложенное до уровня 3 фетов от свода. На поверхности можно было увидеть признаки этого водотока, но раскопать их у меня не было возможности. Однако было ясно, что он ведет в сторону Биркет ес-Султан. Мы отремонтировали вышеупомянутый угол водопровода, чтобы вода могла свободно течь к фонтану перед Аль-Аксой. Там бы вода опять тярялась бы и не попадала бы в Биркет ес-Султан, если бы мы не закрыли полностью очень древний водоток (3 фута шириной и столько же высотой), ведущй к северу и связанный с нижней частью резервуара под Куполом Скалы. Этот водоток высечен целиком в скале и прикрыт большими каменными плитами до самой южной лестницы возвышенной платформы.
На этой стадии рассказанного о моей работе над водопроводом из Этама будет довольно, и я перейду к другим сделанным мной открытиями в подземных резервуарах и водопроводах.
Воды в Биркет ес-Султан («Княжеском пруде»)[13] было в день моего посещения на фут глубины. Стены и свод, а также поддерживающие его пирсы, были высечены в скале с огромной затратой труда. Высота потолков 32 фута. В стене вблизи вхрда ведущего к фонтану в скале высечены зазубрины, предположительно служившие ступенями. В западной стене два отверстия – одно я упоминал, ведущее к фонтану – почти под сводом. Другое же на 4 фута ниже и заложенное – это конец прохода, идущего от цистерны у мечети Муграбим. С севера под сводом есть еще отверстие, которое я не смог обследовать. На юго-востоке, на 4 фута ниже свода, есть заложенное отверстие, ведшее в большое помещение в юго-восточной части комплекса, как я смог определить, обследовав северо-западный угол того помещения и удалив изрядно грунта. С южной стороны еще одно отверстие, заложенное арабской кладкой, три фута над уровнем пола, шириной в 3¼ и высотой в 3¾ фута. Этот водоток частью высечен в скале, но в продолжение постороен из камня и покрыт большими плитами (см. прилагаемый чертеж). Я проследил путь этого водопровода, с большими трудностями, до самого Источника Девы. В некоторых частях он шириной в 5 футов и высотой в 3¾. По многим признакам он весьма древен и, как мне кажется, относится ко временам первого Храма.
Чертежи водопровода в сторону Источника Девы (деталь с Plate X).
Обнаружив это, я снова нашел того бедуина, который прежде рассказал мне о существовании этого прохода, и теперь он не отказал мне в просьбе быть моим проводником. Сказать по правде, без его помощи я не смог бы пройти некоторых мест. С одной стороны, из-за скопления мусора и грунта, все время грозившего обвалиться, а с другой – из-за крыс, рептилий, насекомых и тысяч других помех, которое я встретил. Я прошел по проходу трижды и основательно его осмотрел, и должен с сожалением сказать, что от старости часть его вскоре развалится. Какое горе, что страна, в которой есть такие богатства, заслуживающие изучения и охраны, управляется нацией, столь равнодушной к благам европейской цивилизации!
Теперь мы обсудим цистерны к северу от мечети Купола Скалы. (см. чертежи:)
Срезы Храмовой горы с изображением водных цистерн. Верхний срез в восточно-западном направлении, нижний в южно-северном. (деталь с plate XI).
Войдя в северную цистерну[14] (29½ футов в глубину) я нашел на полу слой мокрой грязи около полутора футов. Я сразу приметил отверстие в южной стене, 3 фута шириной и 4½ высотой, наполовину заложенный арабской кладкой, и расчистив его немного от грунта, камней и ила, я смог пройти через него в следующую цистерну в том же направлении, 32 фута глубиной. Обе цистерны очень глубокие, полностью высечены в скале и я не сомневаюсь, что они относятся еще к гумну Аравны Евусита. На южной и восточной сторонах более глубокой цистерны есть два отверстие. Первый ведет в проход (шириной 3 фута и высотой 3½), идущий с запада. Пройдя по нему несколько футов, мы встретили другой, идущий с юга, и ведущий вверх в двойную цистеру, как я и ожидал. Форма нижней цистерны – неправильной сферы, около 22 или 23 футов в диаметре, пол ее покыт сухим илом и некоторым количеством камней (но все же слишком большим, чтобы я мог их убрать). Тщательно осмотрев камеру, я увидел на высоте в 12½ футов отверстие, ведущее в верхнюю камеру, диаметром в 6½ футов. Отверстие это вело в ход длиной 4 фута, и упиралось в мраморную плиту, которую мы выше упоминали. Именно по этой плите стучал тот имам[15] палкой или ногой, чтобы доказать, что под ней находится Колодец Душ! Есть еще водоток на юг, в который я пролез через отвестие (с тех пор он был заложенное). Проход этот, идя полого кверху, привел меня к фонтану напротив Аль-Аксы. Общая глубина двойной цистерны 28½ от верха Скалы, или 23½ ниже пола мечети. Читатель может себе представить, как рад я был успешному завершению своих изысканий, чего я достиг немалым усилием, и мою благодарность Богу, который дал мне дар – установить с достоверностью место жертвенника всесожжений, резервуаров и водотоков, оставшихся от древнего Храма. Воистину достойное вознаграждение за мои труды. Это правда, что несмотря на все мои усилия, я не смог найти отверстия на юго-запад, которое бы согласовывалось со свидетельством раввинов. Мне остается лишь верить своим глазам.
Вернувшись к более ближней из двух цистерн на север от мечети, я прошел по идущему к западу проходу около 12 футов, далее чего скописшийся грунт преградил мне путь. Проход этот идет в направлении к цистерне, расположенной весьма длизко к северо-западному углу решетки на схеме (прилагаемой). Я в дальнейшем пытался войти в этот резервуар, но он оказалася полон грунта. Другое же отверстие на восточной стороне вышеупомянутой цистерны, ведет в проход, идущий книзу, шириной и высотой около 3 футов. Я прошел по нему некоторое расстояние, на уперся в разные препятствия. Однако, я отчетливо убедился в его направлении на восток.
Описанные мной наблюдения были результатом трех визитов, причем в каждый раз я мог остаться лишь ограниченное время и постоянно слышал указания уйти, часто соединенные с угрозами. Все это помешало мне продолжить исследования. Однако там нет ничего, что могло бы превзойти по важности те открытия, которые я сделал.
Я был и в цистерне[16], высеченной в скале к западу от Золотых ворот, глубиной в 20 футов. На западной стороне ее было отверстие, которое я частично изучил со стороны цистерны к северу от Скалы. С этой стороны я смог пройти по этому ходу некоторое расстояние, ширина его оказалась 3¼ фута и высота 3. Единственное, что осталось, это найти проход к востоку. После долго труда я начал отчаиваться, когда мой помощник, работавший в южной части помещения, сказал что нашел отверстие. За несколько минут мы его открыли, и я оказался в другой цистерне, ниже предыдущей на 4 фута, а в восточной стене ее проход, шириной 3½ фута и высотой в 3, идущий по направлдению к наружной стее Харама. Наверняка он должен был вести к тем развалинам, которые я нашел с наружной стороны восточной стены. Итак, я собрал все необходимые данные для того, чтобы подтвердить предполагаемый мною маршрут канализации для крови, во всех основных точках.
На южной стооне той же полости, над уровнем грунта, были признаки еще одного отверстия, но у меня не было времени его изучить, т.к. меня позвали осмотреть поход на северной стороне. Через него я вошел в группу помещений, на глубине 3¼ фута выше основного. В самом дальнем из помещений, на северном конце, было отверстие хода (шириной и высотой в 2½ фута), который шел полого вверх в направлении пруда Вефезда. Я не смог его пройти, но направление, глубина и устройство его (как я сейчас покажу), оно должно вести к ныне заложенному отверстию, которое я заметил в юго-восточном углу упомянутого пруда.
Прежде чем перейти к выводам из этих наблюдений, я хочу отвергнуть представление о том, что дождевая вода, текущая по улицам долины Терапион зимой, наполняет цистерну в юго-западном углу комплекса (на нижнем уровне). В эту цистерну (24 фута в глуюину, высеченная в скале) попадает вода, которую использовали мусульмане для мытья, а дальше она идет в большой канализационный сток Терапиона вдоль западной стороны. Источники Хаммам ес-Шефа я обсужу подробнее в другом месте. Пока будет довольно сказать, что глубина их источника – примерно 96 футов под землей, так что совершенно невозможно, чтобы эта вода попадала в резервуар под Скалой или в Источник Девы.
Цистерна перед восточными воротами базара[17] (высеченная в скале, глубиной 26 футов) имеет ход к югу, который обеспечивает водой фонтан для омовений, около часовни Мусы[18]. Вода туда попадает также и с крыш зданий к востоку и к западу. На платформе, у юго-восточного угла, в скале есть цистерна[19], глубину которой я не смог измерить. От нее идут два водопровода – не древних – в разные стороны, а отверстия их прямо под сводом: северозападный собирает дождевую воду с мечети, а восточный должен был бы собирать воду с пверхности платформы, но не используется ныне. Оба их можно проследить на поверхностьи, под мостовой. Есть также два водостока, идущих параллельно западной и северной стенам Аль-Акса, собирающие дождевую воду с мечети и несущие ее в Биркет ес-Сультан. Другие же резервуары, в изобилии разбросанные по всей поверхности Харама, по большей части бесполезны. Мы видим, как мусульмане, мало того, что не испытывают уважения к строениям древности, также безалаберны и в отношении сооружений, нужных им самим.
Описав, таким обазом, свои исследования и собранную иформацию, я предложу свои выводы о связях и целях всех этих подземных строений.
Еще со времен строительства Храма водопровод от Эйтама снабжал водой цистерну под Макхемой, а оттуда вода поставлялась в Храм через несколько водотоков, главный из которых я проследил.
Резервуар к северу от мечети Муграбим снабжал водой Офель, но сейчас от этой системы водоснабжения остались лишь крохи.
Ход, ведущий от этой системы в Биркет ес-Султан предположительно существовал для оттока лишней воды, а также той, что сейчас идет в фонтан, особенно когда он неисправен. Очевидно, что от этой воды наполнялся Биркет ес-Султан, а через него большой резервуар в юго-восточном углу Харама.
Вполне вероятно, что многочисленные цистерны на западной стороне комплекса также получали воду из таких водопроводов, но у меня не было довольно времени в этом удостовериться. С другой стороны, они могли питаься сбором дождевой воды с Храмовых дворов, с крыш галерей и с крыши самого Храма.
Фонтан напротив Аль-Аксы сарацинской работы, но резервуар, на котором он стоит, много старше. Он поставлял воду в цистерну, расположенную под Жертвенником всесожжений, чтобы смывать кровь, попадавшую в него сверху. Отуда поток шел в цистерны на севере, а оттуда в «место пепла» на востоке – по моему предположению, самая южная из цистерн там. Оттуда же поток выходил за стены, потом шел параллельно стене и в конце концов изливался в водоем у Источника Девы.
На «месте пепла», куда кидали части птиц, внутренности жертв другие отходы, было нужно большое количество воды, особенно в дни, когда приносилось множество жертв. Я предполагаю, что водоток от пруда Вефезда был построен для того, чтобы обеспечивать интенсивный поток воды. Я также уверен, что будь у меня достаточно времени для изучения отверстий к югу от «места пепла», к северу от Биркет ес-Султан и обследования цистерны на юго-восток от Скалы (где я предположительно помещаю «бронзовое море»), я бы обнаружил, что эта цистерна питалась водой из Биркет ес-Султан и изливала ее в «место пепла». Был ли также ход с севера от большого резервуара на юго-восточном углу к отверстию на юге от «места пепла»? Я искал его, но безуспешно -из-за скопления грунта, из-за недостатка времени, и из-за постоянных вмешательств мусульманских стражей, которые думали, вероятно, что я ищу сокровища. Я же, напротив, тратил свои сбережения…
Если же, после того как сточные воды достигали Источника Девы, было бо нужно больше воды, чтобы смыть их, то можно было бы воспользоваться другими водопроводами: с южной стороны от Биркет ес-Султан, с восточной стороны от пруда Вефезда, а особенно тем, что начинался от западного конца Моста, шел вниз по Тиропеону к Источнику Девы. По этому последнему можно было бы, в случае необходимости, направить всю воду из Этама. Я его еще не упоминал, но опишу в другом месте. Отверстие на западном склоне Кедрона, напротив могилы Авессалома, из которого я видел сильный поток воды в 1857 г., мог быть еще одним способом усилить поток воды, и весьма вероятно (хоть я этого и не показал), что он брал воду из большого резервуара в юго-восточном углу Харама и служил иногда для слива воды из него.
Итак, я изложил свои успехи в исследовании горы Мория и оставляю эту тему. Надеюсь, что кому-то из будущих исследователей представятся лучшие условия и больше возможностей для исследования этого столь важного места, и он сможет продолжить мои открытия, и исправить мои возможные ошибки.
Примечания:
[1] Точнее, из «прудов Соломона» вблизи городка Артас на юг от Бейт-Лехема, которые наполяются из нескольких родников, наибольший из которых Эйн-Этам.
[2] На южной стороне рынка торговцев хлопка, по правую сторону от одноименных ворот Храмовой горы. חמאם א-שִיפָא.
שיירי הדם היה שופך על יסוד מערבי של מזבח החיצון, ושל מזבח החיצון על יסוד דרומי; אלו ואלו מתערבין באמה, ויוצאין לנחל קדרון, ונמכרים לגננים לזבל, ומועלין בהן.
[5] Этим названием, взятым из Нового Завета, Пьеротти именует водную цистерну восточного конца северной стены ХГ, называвшуюся у арабов Биркет-Исраиль, а ныне засыпанную.
[12] Насколько я могу судить по описанию и по карте, эта цистерна не упоминается в исследованиях Вильсона и Уоррена и находится несколько к северу от описанных ими цистерн 19 и 20 (которые, в свою очередь, не упоминает Пьеротти).
[13] И описание, и схема Пьеротти указывают на цистерну VIII из исследований Уоррена и Уильсона, называемую по их свидетельству «Великое Море». Название «Биркет ес-Султан», как относящееся к этому громадному резервуару, неизвестно мне ни из какого другого источника. Напротив, обычно так называется совсем другой резервуар, снаружи от городских стен к западу (рядом с Мишкенот Шаананим).
[14] Цистерна I по нумерации Уоррена-Уильсона. Надо отметить, что форма цистерны и описание ее здесь отличется от описания британцев.
[15] В другой части книги (стр. 87) рассказывает о посещении пещеры под Скалой: «Сопровождавший нас имам сообщил нам, что Скала висит в воздухе и под ней есть большая полость. Когда ударяящь палкой по стенам или сильно топаешь ногой, получается звук, как от пустоты. Однако этому не следует удивляться, поскольку, чтобы придать помещению более правильную форму, по сторонам ее была построена легкая стена, внутрь от скальных краев пещеры. Пустой же звук, получаемый при ударе по большой плите в середени пола, объясняется связью с нижней цистерной, и я еще расскажу, как я удостоверился в ее существовании. Сами мусульмане знают об этой цистерне, говоря, что там находится колодец душ мертвых, называемый Бир ар-руах. Я же считаю эту цистерну относящейся к гумну Аравны».
[16] Судя по схеме, здесь и ниже речь идет о комплексе полостей, обозначенных Уильсоном и Уорреном как цистерны 12, 13 и 14.
[17] Судя по всему, так Пьеротти называет Ворота продавцов хлопка (Баб эль-каттанин). У Уоррена-Уильсона в этой части горы обозначена только цистерна 30, расположенная чуть к югу от этих ворот и связанная в воротами Уорена.