Рабби Леви бен Гершом, «Битвы Бога». Книга вторая: о снах, гадании и пророчестве.

О снах, гадании и пророчестве

Глава первая — в ней мы покажем, что источником этого сообщаемого знания является действующая причина, знающая вещи, о которых дается знание, и что эти вещи определены и упорядочены.

Глава вторая — в ней мы выясним, о каких вещах дается знание, и каким образом они определены и упорядочены.

Глава третья — в ней мы рассмотрим, кто является создателем сообщаемого знания.

Глава четвертая — в ней мы исследуем, возможно ли получение сообщаемого знания о теоретических предметах.

Глава пятая — в ней мы покажем, какова цель сообщения знания.

Глава шестая — в ней мы разрешим некоторые затруднения, связанные с вопросом о сообщаемом знании.

Глава седьмая — в ней мы исследуем два наиболее трудных вопроса, относящихся к снам и гаданиям.

Глава восьмая — в ней мы покажем причины различий между людьми [в постижении] каждого из упомянутых видов сообщаемого знания — снов, гаданий, и пророчества.

Глава первая

В ней мы покажем, что источником этого сообщаемого знания является действующая причина, знающая вещи, о которых дается знание, и что эти вещи определены и упорядочены.

Это исследование — одно из наиболее важных, как само по себе, так и поскольку многие существенные вопросы, которые мы собираемся рассмотреть в этой книге, прояснятся благодаря ему. С другой стороны, оно полно трудностей. Мы решили не полагаться на высказывания [Аристотеля] в связи с темой нашего исследования в книге «О Чувстве и Предметах Чувства»[1], поскольку в этом сочинении рассмотрение не было завершено должным образом, и в нем, как мы покажем в настоящей главе, можно обнаружить ложные утверждения.

Прежде всего, [необходимо] сказать, что знание получаемое человеком во сне, гадании и пророчестве, не может быть случайным. Ведь случайное, как утверждается в второй книге Физики[2], происходит лишь изредка и с немногими вещами. Однако же, в наше время всякому известно, что некоторые люди, называемые гадателями, часто предсказывают будущее разнообразных явлений. Это [, т.е. частота и разнообразие предметов,] еще более явно в случае пророчества, знание о котором распространилось среди всех народов, когда была обнаружена его истинность. То же справедливо и отношении вещих снов, где, как представляется, множество различных образов вместе согласно показывают будущее: например, кому-то снится, что два человека приходят в некое место и начинают ссориться, и говорят друг другу такие-то вещи, и наносят друг такие-то удары; и этот сон оказывается вещим. Но все это, как было сказано, невозможно в происходящем случайно. Также многие люди, в особенности меланхолики[3], часто видят вещие сны[4]. Все это показывает, что рассматриваемое сообщение знания неслучайно.[5]

Из неслучайности этого знания следуют две вещи. Первая — будущие события, о которых сообщается знание, определены и упорядочены[6], то есть проявление такого события в действительности определено прежде его [действительного] свершения. Ведь если бы происходящие события не были определены и упорядочены, то знание о них, совершенно очевидно, было бы возможно лишь случайным образом. Вторая — то сущее, что знает устроения, о которых [сообщается] знание, окажется дающим нам это знание, поскольку это знание, прежде, чем проявиться в нас в действительности, существует в нас в возможности. А в соответствии с общими принципами, становящуюся действительной возможную [вещь] определенного рода, делает из возможной действительной та [вещь], которая обладает в действительности, тем, что у [первой] вещи, становящейся действительной, некоторым образом существует в возможности.[7] Таким образом, создатель этого [сообщаемого] знания должен обладать действительным знанием вещей, в отношении которых это знание [сообщается]. И, очевидно, дающий нам это знание должен быть умом, так как он не совершает это действие посредством телесных органов.

Глава вторая

В ней мы выясним, о каких вещах дается знание, и каким образом они определены и упорядочены.

После того, как мы показали, что вещи, о которых сообщается знание, определены и упорядочены, нам стоит исследовать, что именно это за вещи и каким именно образом они определены и упорядочены.

Это сообщаемое знание, как показывает опыт[8], если и связано с необходимо происходящими событиями[9], то лишь незначительным образом. В большинстве своем оно связано с возможными событиями, происходящими с отельными людьми. Ведь, как известно из опыта, человек в пророчестве, гадании или сне получает знание только об отдельных людях и случайных событиях. Если же мы получаем знание не об отдельном человека, то лишь из-за связи той вещи [, о которой мы получаем знание,] с отдельным человеком. Например, Шмуэль [Самуил], да пребудет он в мире, сообщил Шаулю [Саулу], да пребудет он в мире, что об ослицах, потому что они принадлежали Кишу, отцу Шауля.[10].

Исследуя вопрос, о каких возможных событиях сообщается знание во сне, гадании или пророчестве, мы обнаруживаем сообщение знания о возникновении отдельных сущностей. Например, сообщается, что некий человек, который должен родиться, будет обладать такой-то внешностью и совершит такие-то поступки. В случае гадания — это очевидно[11]. В случае пророчества тому может быть примером сказанное пророком: «Вот родится сын в доме Давидовом»[12], и «Через год в это время ты будешь обнимать сына»[13].

Знание также сообщается о возникновении отдельных случайных явлений [ТРМ — אישי מקרים], одни из них возникают в результате определенных причин — в результате выбора или от природы, а другие не возникают от определенных причин, то есть [происходят] вследствие случая или совпадения обстоятельств. [Также] на основании опыта представляется, что это знание связано с событиями указанных видов: гадатель или пророк сообщают, за кем будет победа на войне, и пойдет ли дождь в такой-то день (здесь случайные события происходят из-за своих определенных причин); как показывают наши наблюдения гадания и снов, сообщается также знание о происходящем случайно или по совпадению обстоятельств. И, как известно, знание подобных [, т.е. случайных,] вещей дается также в пророчестве: например, Шмуэль, да пребудет он в мире, сообщил Шаулю, что в пути ему встретятся три человека и он примет из их рук два хлеба[14]; и пророк из Шомрона [Самарии] сообщил пророку из Бейт-Эйля [Вефиля], что на пути его растерзает лев.[15]. Опыт показывает, что в большинстве своем сообщаемое во сне, гадании или пророчестве знание связано с происходящим случайно или в результате совпадения обстоятельств. Но если [, с одной стороны,] дело обстоит таким образом, а [с другой стороны] было доказано, что вещи, о которых сообщается знание, с необходимостью определены и упорядочены, то мы, очевидно, сталкиваемся с огромными затруднениями.

Более того, из этого следует, что нет вообще ничего возможного, но все эти события [, т.е. вообще все случайные события,] являются необходимыми. Ведь возможное существует лишь в случайных событиях, происходящих с людьми, в то время как другим вещам возможное, если и свойственно, то лишь поскольку они связаны с человеком. Движение животных, растений и неодушевленных предметов определяется природой, и сами по себе они обладают лишь одной из возможностей [движения]. Например, животное движется к пище как только ее видит, и само не в состоянии принять решение не двигаться [к пиши]. Человек же может сделать это движение возможным, если остановит животного на пути к пище, или перенесет ее в другое место, и, таким образом, предотвратит движение животного. Таким образом, понятно, что если никто из людей не обладает возможностью, то возможное здесь [в подлунном мире] не существует вообще возможного, и все является необходимым. Но это совершенно абсурдно.

Как представляется, случайное и происходящее по совпадению обладает некоторой упорядоченностью. Многие люди получают значительную выгоду от происходящего с ним случайным образом, и они называются удачливыми. Но есть и другие люди, с которыми происходит лишь злые случайности, и их называют неудачниками. Из этого следует, что случайное обладает некоей определенностью и упорядоченностью.[18] Но как узнать какой именно?!

Исследование, как представляется, показывает, что чем важнее сущее низшего [подлунного] мира, тем более природа заботится о его сохранении. Это было показано в книге «О Животных»[19]. А поскольку человек — наиболее важное из низших существ [,т.е существ низшего мира], обитающих в этом низшем [подлунном] мире (а умом он даже сходен с высшими божественными существами), природа проявляет о нем величайшую заботу, и все небесные тела совместно оберегают и направляют его, так что все его мысли и дела оказываются упорядоченными благодаря ими. Сказанное подтверждается решениями знатоков суждений по звездам [астрологов], поскольку они сообщают знание о мыслях и делах человека, и часто оказываются правы. Однако, нередко они и ошибаются по причине свойственной нам от природы слабости суждений в этом искусстве; а также из-за нашей удаленности (как по сущности, так и по расстоянию) от небесных тел; и из-за сложности чувственного [опытного] восприятия различных положений этих тел, поскольку мы [в случае небесных тел] не можем наблюдать повторяющиеся [явления], что требуется для [обретения] подобного рода принципов [,т.е. выведенных из опыта принципов искусства][20], так как определенное положение звезд, как известно всяком изучавшему астрономию, повторяется раз в тысячи лет. Также, хотя мы знаем малую часть этого устроения [, т.е. расположения и движения небесных тел,] благодаря продолжительным исследованиям, движения многих небесных тел до сих пор остаются неизвестными. Но и эта известная нам малая часть показывает, что, вне всякого сомнения, случайные события [в жизни] людей происходят благодаря небесным телам. Таким образом, дела, о которых сообщается знание, — случайные [события] человеческой жизни, определены и упорядочены небесными телами.

Сказанное доказывает, что случайное, происходящее с человеком, определено и упорядочено этим видом определенности и упорядоченности. А будучи определенным и упорядоченным, оно происходит по большей части, и поэтому у человека случайным образом часто бывают удачи или неудачи.[21] Однако, рассматривая его [, т.е. случайное, происходящие с человеком,] в аспекте неопределенности, то есть в его отношении к известным нам причинам [,т.е. причинам подлунного мира], оно будет редким, например, когда находят клад, копая колодец.[22] Но если мы примем это предположение, окажется уничтоженной «возможная природа» тех вещей [,т.е. случайных событий в жизни человека,] о которых сообщается знание, и [свободный] выбор, которым мы обладаем, будет бессмысленным. Более того, как уже было сказано, исчезнет «возможная природа» [вообще] всех вещей. Однако, это совершенно абсурдно. Если же мы предположим, что эти вещи не определены и не упорядочены (хотя уже было показано, что эти вещи обладают определенностью и упорядоченностью), то мы не сможем назвать причину сообщаемого знания.

Итак, мы показали, что эти [случайные события] вне всякого сомнения определены и упорядочены, поскольку знание об их возникновении предшествует их [действительному] появлению, и поскольку чувственный опыт доказывает их определенность небесными телами. [С другой стороны,] было показано, что они не определены и не упорядочены, так как они являются возможными. Таким образом, эти случайные события в одном аспекте определены и упорядочены, а в другом — не определены и не упорядочены. Аспект их определенности и упорядоченности мы уже прояснили ранее, а именно, было показано, что они определены и упорядочены благодаря небесным телам. Аспект же их возможности, неопределенности и неупорядоченности заключен в нашем уме и [свободном] выборе, так как ум и [свободный] выбор в состоянии привести нас к отличному от предопределенного небесными телами.

Случайное в [жизни] человека происходит от небесных тел, которые хранят сущее подлунного мира, усиливая поочередно различные противоположные [качества][23]. Происходит это [либо] за счет изменения положений планет[24]: например, кода солнце находится на севере[25], там [в подлунном мире] в простых и составных телах преобладает природа воздуха и огня, когда же оно на юге — в простых и составных телах преобладает природа воды и земли[26]; либо же благодаря [влиянию] различных планет [и звезд]: например, Марс, усиливает природу огня, а Луна, усиливает природу воды; эти противоположности оказывают различное влияние на темпераменты людей[27] людей, и проявляются в их душевных качествах [מידות ТРМ] и поведении [ТРМ — תובנות מעשיות]. Небесные тела в каждом из своих положений неизбежно придают человеку определенное качество [ТРМ — תכונה], а в противоположном положении — качество ему противоположное. И это верно для всего случайного, происходящего благодаря им. Также одни звезды необходимым образом располагают человека к одним качествам, а другие — к им противоположным[28], одни к одним случайным [явлениям], а другие — к другим. По этой причине некоторые люди оказываются злыми, а другие страдают от зла; и Господь, благословенно Его Имя, своим провидением-заботой [ТРМ — השגיח] наделил нас умом, способным направить нас к отличному от предопределенного небесными телами и исправить, по мере возможности, происходящее зло.

Также, благодаря заботе небесных тел о человеке, люди избегают многих несчастий, готовых на них обрушиться: злодеи прикладывают всю свою силу, дабы причинить вред другим и погубить их, но преуспевают в том лишь в малой степени, пусть и предпринимают [свои злодейства] при подходящих условиях. И не будь этой заботы, они бы по большей части преуспевали в своих деяниях, как это происходит в других видах деятельности, если существуют подходящие условия. Например, плотник в основном доводит свои разнообразные труды до завершения, убийце же редко удается осуществить свое злодейство. Благодаря этой заботе организуется общество, поскольку вследствие устроения, происходящего от небесных тел, некоторые люди предпочитают одни ремесла, а некоторые — другие ремесла, и поэтому [в обществе] возникают все ремесла, и даже в большем [разнообразии], чем описал Платон в совершенном государстве [ТРМ — מדינה חשובה] [Платон, Республика, Книга IV]. Ведь в этом случае [,т.е случае заботы небесных тел о человеке,] искусства не заставляют человека пренебрегать стремлением к счастью.

Итак, понятно, что [в обществе] будут существовать все искусства, так как разнообразны положения [планет], благодаря которым они возникают (о чем свидетельствуют даже наши малые познания в искусстве суждений [по звездам]). По этой причине случается в одном месте появиться многим людям, стремящимся к различным искусствам. И хотя существующий благодаря уму [свободный] выбор может помешать этому устроению [, т.е. влиянию планет, определяющему одновременное существование всех возможных искусств,] однако такое случается редко, поскольку это устроение поселяет в людях стремление к тому, что для них предопределено. И по этой причине [люди], как мы видим на примере тех, кто занят незначительными и презренным ремеслами, не меняют одно искусство на другое. Ведь они не оставляют свое ремесло ради другого занятия, даже если обладают способностью к иному ремеслу. И, действительно, мы обнаруживаем, что люди изучают незначительные и презренные ремесла, предпочитая их более важным. А если человек и оставляет подобное [презренное] ремесло, то лишь ради достижения человеческого счастья [, т.е. совершенства]. Однако, немногие поступают так. Но то, что [свободный] выбор (хотя и редко) приводит человека к иному занятию, не отменяет существования всех необходимых для общества ремесел, поскольку, как уже было сказано, они часто возникают благодаря устроению, происходящему от небесных тел.[29] По указанной нам ранее причине, сообщаемое знание связано со случайными явлениями лишь в жизни человека, его одного из всех живых существ. Ведь случайные явления его [жизни] происходят он небесных тел, тогда как случайные явления среди животных возможны лишь благодаря их соотнесенности с человеком. По этой причине, я полагаю, наши древние мудрецы, благословенна их память, едины во мнении, что случайные явления [в жизни] человека происходят благодаря [различным] соотношениям между звездами. Ибо как сказано в первой главе [талмудического трактата] Баба Кама: У человека есть управляющие им звезды, поэтому написано[30] «если забодает»; у животных нет управляющих ими звезд, поэтому написано[31] «если забьет».

Глава третья

В ней мы рассмотрим, кто является создателем сообщаемого знания.

Итак, мы выяснили, о каких вещах сообщается знание в сне, гадании и пророчестве, а также каким образом эти вещи определены и упорядочены. Теперь нам стоит исследовать, кто является создателем этого сообщаемого знания.

Представляется, что создатель этого сообщаемого знания — сам Действующий Ум, существование которого было доказано ранее[32]. Ведь это сообщаемое знание должно происходить от создающего устроение вещей, о которых оно [это знание] сообщается. Для обоснования данного [утверждения] можно воспользоваться приведенным в первом томе этой книги доказательством того, что Действующий Ум дает нам [знание] умопостигаемых вещей, существующих здесь [в подлунном мире]. Прежде уже было доказано, что устроение вещей, знание о которых сообщается во сне, гадании и пророчестве, происходит от небесных тел; мы также показали, что смешения, создаваемые небесными телами в этих вещах [подлунного мира] служат Действующему Уму инструментом. Сказанное справедливо также в случае осуществления ими [небесными телами] этого устроения в случайных явлениях [человеческой жизни]. Таким образом, понятно, что создателем этого устроения [,существующего в случайных явлениях,] является Действующий Ум, и он же является создателем сообщаемого знания ([неважно,] дается оно опосредованно и непосредственно).

Существуют также иные способы доказательства того, что Действующий Ум является создателем устроения этих вещей [подлунного мира].

Более того, это сообщаемое знание иногда связано одновременно как с частным смешением [элементов], так и с другими случайными [свойствами]. А поскольку это сообщаемое знание необходимо происходит от одного создателя (так как оно едино), и поскольку создатель этого знания является создателем устроения тех вещей [, в отношении которых дается знание], то, очевидно, создатель устроения этих вещей численно един. И, значит, когда он создает привходящие свойства, принадлежащие смешению [элементов], он также создает и эти привходящие [свойства и явления, о которых сообщается знание]. И так как (в соответствии со сказанным ранее) Действующий Ум создает устроение случайных [свойств], происходящих от смешения [элементов], он, очевидно, создает и другие случайные [свойства], [то есть те,] о которых сообщается это знание.

Кроме того, иногда это знание сообщается о возникновении сущностей вместе с их привходящими свойствами, например, когда гадатель или пророк предрекают, что родится человек такой-то внешности, и совершит такие-то деяния, и случится с ним то-то и то-то. Из этого следует, что создатель сущности создает также и случайные [свойства принадлежащие этой сущности]. А так как создателем сущности является Действующий Ум, то, очевидно, создателем устроения всех упорядоченных случайных [свойств и явлений] также будет Действующий Ум.

Более того, так как создатель, творящий устроение этих случайных [свойств и явлений] должен знать их совершенным образом для того, чтобы это устроение было направлено наиболее совершенным способом к определенной ему цели, а именно, к заботе о людях и их сохранению (насколько это возможно). Знание же [случайных свойств и явлений] не может быть совершенным вне знания сущности вещи, которой они принадлежат. Ведь привходящие свойства, несомненно, не могут быть полностью познаны, пока не станет известной сущность вещи, которой они принадлежат. И поэтому ясно, что создающий устроение этих случайных [свойств и явлений], знает также сущность человека. А поскольку Действующий Ум обладает также знанием его [человека] сущности, то либо сам Действующий Ум должен быть создателем этого устроения, либо один из них[34] есть совершенство и форма другого, так как их знание сущностей, являющихся субстратами привходящих свойств вещей, о которых сообщается это знанием, совпадает. Если предположить, что Действующий Ум является совершенством и формой другого ума, то Действующий Ум необходимо окажется обладающим знанием устроения, существующего в душе [другого] ума, то есть ума, создающего это устроение [случайных свойств и явлений подлунного мира, о которых сообщается знание]. Ведь то, что является совершенством и формой некоей вещи необходимо обладает знанием той вещи, совершенством и формой которой оно является. Например, знающий план строительства дома, знает также сущность досок, кирпичей и камней, из которых этот дом строится. Вообще же, то, что является совершенством, неотделимо от того, что является материей для этого совершенства. Поэтому, Действующий Ум должен обладать всем тем знанием, которым владеет этот [, т.е. другой,] ум, ведь Действующий Ум есть его совершенство и форма. А если Действующий Ум обладает знанием этих случайных [свойств и явлений], то нет необходимости вводить еще одного создателя этого устроения в дополнение к Действующему Уму.

Также нельзя полагать иной ум, отличный от Действующего Ума, создателем этого устроения, ведь если принять это предположение, [становится непонятным], почему Действующий Ум не в состоянии создать это устроение, если он обладает его знанием.

Если же предположить, что другой ум является совершенством и формой Действующего Ума, то можно, воспользовавшись приведенным ранее доказательством, показать, что другой ум создает вещи, возникновение которых приписывается Действующему Уму. То есть он [другой ум] будет создателем всех существующих здесь [в подлунном мире] вещей, и будет наделять нас умопостигаемыми [формами этих вещей]. Однако это предположение очевидно абсурдно: ведь если бы другой ум был формой и совершенством Действующего Ума, он обладал бы знанием, принадлежащим Действующему Уму, а также знал бы устроение этих случайных [явлений, о которых сообщается знание]. Но тогда устроение этих случайных [явлений] оказалось бы формой и совершенством тех сущностей, привходящими свойствами которых они являются. Эти случайные [явление] были бы совершенством и формой сущностей, что, несомненно, совершенно абсурдно. Таким образом, мы показали, что создатель этого устроения [случайных явлений] — Действующий Ум, из чего следует, что Действующий Ум является создателем знания этих случайных явлений, получаемого нами во сне, гадании и пророчестве. Однако, пока еще мы не выяснили, дает ли он это знание опосредованно или непосредственно, или же он дает некоторые знания непосредственно, а другие — опосредованно. Этот вопрос мы рассмотрим позднее.

Можно показать еще одним способом, что Действующий Ум является создателем этого сообщаемого знания о случайных [явлениях]. Ведь создатель совершенства численно единого также должен быть численно единым. Сообщаемое знание, получаемое материальным умом, является для нас совершенством, и существуют два вида сообщаемого знания: сообщаемое знание об умопостигаемых [формах] и сообщаемое знание о случайном. Оба вида сообщаемого знания должны происходить от одного ума. Ибо если мы не примем это предположение[35], окажутся существующими два материальных ума [с: То есть два вида материального ума.] — один, обретающий действительность от одного ума, и другой — от другого. Но в случае наличия двух материальных умов человек перестанет быть численно единым, так как единство вещи определяется [ее] формой[36], а если форма не будет единой, то и обладающая ею вещь не сможет быть единой. Однако [такой вывод] совершенно абсурден. Таким образом, мы показали, что оба [вида] сообщаемого знания мы получаем от Действующего Ума.

Глава четвертая

В ней мы исследуем, возможно ли получение сообщаемого знания о теоретических предметах.

Теперь нам стоит рассмотреть, возможно ли сообщение знания о теоретических предметах. Это исследование заключает в себе два вопроса. Первый, возможно ли поучение этих знаний о [теоретических предметах] без [одновременного получения знания] об их причинах. Ведь именно так происходит в случае других вещей [,т.е. вещей, отличных от теоретических предметов,] при этом способе сообщения знания — во сне, гадании и пророчестве, при котором, как представляется, не сообщается знание об их [вещей] причинах. Второй [вопрос] — возможно ли в этом сообщаемом знании получение [знаний о теоретических предметах] вместе с их причинами.

Однако же, представляется невозможным обретение теоретических [знаний] вне их причин при этом способе сообщения знания. Ведь будь такое возможно, оно оказалось бы знанием лишь по имени [но не по сути.] — то есть просто мнением, а не знанием, поскольку, по определению, истинное знание есть знание причин существования вещи. Сказанное опровергает точку зрения многочисленных мудрецов нашей Торы, что пророки в пророчестве получают знание вторичного умопостигаемого без обретения знания первичного умопостигаемого, так как любое умопостигаемое является для них первичным. Если бы дело обстояло таким образом, то знание пророком этих [теоретических] предметов стояло бы ниже знания ученых, и они обладали бы не знанием вторичного умопостигаемого, а просто мнением о нем. Более того, если бы Действующий Ум давал материальному уму знание этих [теоретических] предметов вне [знания] их причин, не было бы потребности в чувственном [постижении] для обретения умопостигаемого, а также оказалось бы бессмысленным использование доказательств. Однако, это совершенно абсурдно.

Ибн Рушд выдвинул два аргумента, опровергающих [возможность] обретения теоретического знания при таком способе его сообщения [,т.е во сне, гадании и пророчестве]. Первый из них [утверждает], что если бы это было возможно, такое сообщение знания оказалось бы излишним, поскольку по своей природе человек в состоянии постичь (в соответствии со своей сотворенной [сущностью]) теоретические науки более совершенным способом благодаря первичным принципам [ТРМ — הקדמות ראשונות]. Второй [аргумент] утверждает, что если бы было возможно обретение умопостигаемого вне первичных принципов, то одна и та же вещь происходила бы от различных причин[37] и ее отношение к обосновывающим ее причинам, не было бы необходимым. Однако, это ложно.

Если мы скажем, что такое знание совпадает только по названию со знанием, обретаемым вместе с его причинами, то оно окажется просто мнением, а не знанием, и не будет пользы в его обретении. Если же мы предположим, что знание о теоретических предметах не сообщается рассматриваемым способом сообщения знания, то будет трудно объяснить упомянутые нами рассказы об обретении медицинского знания во сне, а также сказанное пророкам, да пребудут они в мире (ведь в одном и том же пророчестве они получали как знание умопостигаемого, так и знание других вещей, соответствующих этому виду [сообщаемого] знания)[38]. Например, в видении Ишаягу [Исайей], да пребудет он в мире, божественной колесницы присутствовали различные вещи, свойственные пророчеству. Подобное часто в встречается у пророков.

Итак, мы оказались в серьезном затруднении в отношении рассматриваемого нами вопроса: с одной стороны, опыт свидетельствует о возможности получения теоретического знания при таком способе сообщения знания, но, [с другой], философское рассмотрение это опровергает. Ведь рав Моше[39], благословенна его память, отвергал обретение Галеном различных медицинских познаний во сне, и утверждал, что эти знания были получены им наяву, но Галену казалось, что как бы во сне. [В этом он] подобен человеку, находившемуся в одном доме с десятью тысячами людей. Когда все люди, корме одного, покинули дом, то он решил, что [один оставшийся человек] только что пришел, в то время как он был там с самого начала. Однако, отрицание этого [,т.е. сообщение теоретического знания во сне] оказывается, как мы уже сказали, отрицанием чувственного опыта.

Получение во сне первичного умопостигаемого вместе с его причинами, по-видимому, не является невозможным: это происходит, когда оказываются установленными [TRM — הועמדו] образы воображения, необходимые для обретения этого умопостигаемого. Однако, такое случается редко, поскольку эти образы воображения в большинстве своем оказываются установленными благодаря усилию, а последнее возможно лишь во время бодрствования — ведь человеку не дано выбирать, какой образ появится во сне. Поэтому получение такого рода знаний возможно во сне только некоторым случайным образом. То же верно и в отношении вторичного умопостигаемого, так как человек выводит вторичное умопостигаемое из первичного лишь благодаря усилию: он устанавливает первичное умопостигаемое, а оно приводит его к установлению вторичного, которое он пытается познать.

Однако, если случается во сне возникнуть в уме определенному первичному умопостигаемому — рождение из него вторичного умопостигаемого не является невозможным. Правда, такое случается редко. Тот, кто в состоянии бодрствования большую часть своих усилий посвящает обретению умопостигаемого, часто использует сон для создания вторичного умопостигаемого. Но [в последнем случае] у него нет выбора, какое именно [вторичное] умопостигаемое ему установить: он устанавливает либо вторичное, которыми уже обладает, либо ведущее к нему [, т.е. к вторичному,] первичное умопостигаемое. Такое происходило с нами довольно часто, по преимуществу во времена особой сосредоточенности на глубоких теоретических вопросах. Также, как кажется, во снах нам задавались вопросы об этом умопостигаемом [, т.е. об упомянутых теоретических вопросах], и мы давали на них верные ответы, и даже в связи с темами, прежде нами не рассматривавшимися. Таким образом, представляется, что пророки, да пребудут они в мире, получали в пророчестве некое умопостигаемое [знание] в месте с его причинами. Поэтому в некоторых местах у пророков, да пребудут они в мире, где говорится о теоретических вопросах, упоминаются также и причины, из которых они вытекают. Например, это можно обнаружить в словах Ишаягу [Исайи], да пребудет он в мире, где он утверждает, что Господь, благословенно его Имя, — создатель [всего] сущего, а не идолы, которым поклонялись некоторые из его современников: «Кто сделал и совершил это? Тот, Кто от начала вызывает роды.»[40] Здесь он приводит доказательство тому, что Господь, благословен Он, создает все эти вещи [, т.е. все сущее,] поскольку знание об их возникновении предшествует у Него [действительному] их появлению.[41] Если же у пророков, да пребудут они в мире, теоретические предметы упоминаются вне их причин, то либо потому, что они [обрели] знание этих предметов в состоянии бодрствования [, т.е. не в состоянии пророчества,] либо же потому, что они не упомянули основания [вторичного умопостигаемого, т.е первичное умопостигаемое,] по причине их очевидности, или сложности, или многочисленности. Ведь они могли бы сделать их повествование слишком длинным.

Однако, рассказываемое о получении медицинского знания во сне — весьма странно, так как эти [относящиеся к медицине] вопросы основываются на опыте, и обретаются лишь при помощи чувств с большим трудом. Ведь мы получаем [это знание] только, если связанные с ним данные чувств соответствуют условиям опытного [познания], которые, как утверждают знатоки медицины, многочисленны.[42] Каким же образом, хотелось бы знать, возможно обретение [этих медицинских знаний] без помощи чувств?!

Представляется, что способы лечения человека, как и другие случающиеся с ним вещи, происходят от небесных тел. Поэтому у них [у людей, получающих медицинские познания во сне,] так же как при обретении сообщаемого знания о других случайных явлениях, может возникнуть знание о том, что способно исцелить некоего человека. Обретение подобного умопостигаемого через это сообщаемое знание [происходит] случайно: сообщаемое знание достигает больного или врача, пытающемуся его исцелить. При рассмотрении рассказов врачей выясняется, что это знание обретается следующим образом: они говорят, что были больны, и во сне им было велено сделать нечто; или кто-то был болен, а они пытались излечить его, и во сне им было приказано совершить нечто. Подобным образом, мы обнаруживаем, что у многих больных возникает стремлении совершить действие, способствующее их выздоровлению. Этому, однако, у них нет объяснения, поскольку такое стремление происходит от небесных тел. Именно так возникли, по словам врачей, многие медицинские знания.

У одной женщины была рана на голени. Однажды она оказалась в саду, где увидела некую неизвестную ей траву, и ее охватило сильное желание приложить эту траву к своей ране. Поступив так, она вскоре совершенно исцелилась. Вместе с ней там была некая мудрая женщина, которая обратила внимание на происходящее и поняла, что эта трава помогает в заживлений подобных ран. С помощью этой травы, как мы видели собственными глазами, она исцелила многих. Она не согласилась никому раскрыть [секрет этой травы], и это знание погибло с ее смертью. Похожая история с некоей травой произошла с нашим братом, да будет Творец к нему милосерден. Тогда он был мал, и даже не попытался узнать, что это была за трава. Нам также рассказывали, что один человек очень долго болел. [Однажды], когда он увидел, что змея забралась в кастрюлю, и в нем возникло сильнейшее желание поесть бывшего в той кастрюле кушанья. Он попросил свою служанку подать ему это кушанье, но она, подойдя к кастрюле и увидев там змею, воскликнула — «Там смерть!» и напрочь отказалась удовлетворить его просьбу. Тогда этот человек подполз на четвереньках к кастрюле, набрал себе из нее того кушанья и поел. Это кушанье изгнало ядовитую жидкость, служившую причиной его болезни, в некую [иную] часть тела, и он полностью исцелился.

Глава пятая

В ней мы покажем, какова цель этого сообщения знания.

После того, как мы выяснили, о каких вещах сообщается это знание, и кто является его создателем, нам стоит рассмотреть, ради чего оно существует.

Мы утверждаем, что цель его существования — это забота и сохранение. Ведь человек был наделен [свободным] выбором, чтоб стремиться к добру и удаляться от зла, которое случается с ним из-за устроения, происходящего от небесных тел. А поскольку его знание о добре и зле, [могущем] произойти с ним, весьма ограниченно, ему было даровано это сообщаемое знание, дабы он смог избежать грозящего ему зла, и стремиться к могущему произойти с ним при подходящих условиях добру; и тогда в его [жизни] будет преобладать добро. Об этом говорится в книге [Аристотеля] «О Чувствах и Предметах Чувства».

Глава шестая

В ней мы разрешим некоторые затруднения, связанные с вопросом о сообщаемом знании.

С вопросом об этом сообщаемом знании связаны многочисленные затруднения, которые нам следует, по мере возможности, рассмотреть.

Первое затруднение легко разрешимо. От Действующего Ума приходит знание устроения определенного частного [сущего], происходящего от небесных тел, но не как [знание] определенного частного устроения. Напротив того, [знание дается о человеке], как о некоем человеке среди из тех людей, чье рождение пришлось на время, когда небесные тела находились в том же положении на горизонте, что и во время рождения этого конкретного человека. Так как благодаря устроению, происходящему от небесных тел, их внешность будет похожей и некоторые их привходящие свойства одинаковыми, материальный ум воспринимает этого определенного отдельного [человека] вместе со всеми его привходящими свойствами в качестве некоего отдельного [человека], из [класса] людей, обладающих такой внешностью.

Подобным образом [сообщаемое знание] получает и воображение. И ему случается постигать определенного человека[46], поскольку в это время [человек], получающий сообщаемое знание, не знает никого другого, обладающего такой же внешностью[47]. Таким образом, эманация связана с общим устроением, а восприятие частных вещей — с [обстоятельствам] существования [человека, их воспринимающего]. Образы воображения, возникающие благодаря [этим обстоятельствам существования воспринимающего] в воображающей душе, окажутся соответствующими любому человеку, обладающему подобной внешностью. Итак, [первое] затруднение устранено.

Однако, Ибн Рушд разрешил это затруднение иным образом. Он утверждал, что подобно тому, как [Действующий] Ум наделяет общими формами, а материя воспринимает их в качестве частных, так же и нашем случае он [, т.е Действующий Ум,] наделяет общим устроением, а воображение воспринимает его частным образом. Однако, при ближайшем рассмотрении это решение оказывается неудовлетворительным. Ведь частное существование происходит от общего устроения благодаря природе материи, обладающей привходящими свойствами, которые создают различие между отдельными индивидами благодаря различным частным смешениям [элементов]. И значит, привходящие свойства, обуславливающие индивидуальность, существуют благодаря особым смешениям. Тем не менее, в отношении этого сообщаемого знания, [остается непонятным] откуда в воображении возникают привходящие свойства и особенности, которые делают вещь, о которой сообщается знание, индивидуальной? Обретает ли воображение постижение, происходящее не от чувств и не от ума? Более того, вещи, о которых сообщается это знание, сами являются привходящими свойствами этого отдельного [человека, о котором сообщается знание,] именно как индивида. И если бы воображение само по себе могло познавать эти свойства, то у рассматриваемого нами сообщаемого знания отсутствовала бы действующая причина. Однако, это ложно.[48]

Второе затруднение прояснить сложнее. Однако, мы хотим предложить [общий] принцип, который разрешит большинство приведенных нами затруднений. Вот он: это сообщаемое знание требует определенной сосредоточенности [человека], его получающего, на соответствующей теме. Поэтому гадатель или пророк сообщает знание о вещах, о которых его [прежде] спросили другие, или которые он стремился [познать] сам. Если же он не был спрошен прежде и не стремится сам найти ответ на некий вопрос, то это знание будет обретаемо лишь изредка (если будет обретаемо вообще). Последнее может произойти, если его мысли случайно обратятся вопросу, о котором сообщается это знание. Это же верно и в отношении снов — в них человек видит предмет своих мыслей в состоянии бодрствования. В этом рассматриваемое сообщаемое знание[49] определенным образом подобно знанию, сообщаемому о умопостигаемых предметах. Действующий Ум [последовательно] наделяет материальный ум различными умопостигаемыми [формами], в то время как все они находятся в нем [одновременно]; ведь [материальный ум], воспринимающий происходящее от Действующего Ума умопостигаемое, нуждается в ощущениях и приложении усилия для обретения этого знания. Таким же образом Действующий Ум последовательно раскрывает материальному уму устроения различных людей, в то время как все они [, т.е. устроения, одновременно] находятся в нем. Ведь необходимо, чтобы он [материальный ум], получая знание этих устроений, некоторым образом обратил свою мысль к вещам, с которыми связано это знание. По этой причине гадатели и пророки сообщают о событиях, происходящих с теми людьми, о которых они думали прежде. Например, пророк предсказал, рождение сына именем Иоаш в доме Давида, и то, что он будет возжигать человеческие кости на жертвеннике, построенном Ировамом[50], поскольку он прежде думал о доме Давида. На основании этого принципа мы утверждаем, что Действующий Ум сообщает, когда произойдет определенное событие, поскольку он обладает [знанием] общего устроения: ему известно сколько оборотов должна совершить сфера солнца[51] или дневная сфера[52], или прочие сферы прежде, чем возникнет некоторое определенное устроение, и [ему известно] насколько оно будет счастливым или неудачным. Также [он знает], когда оно [это устроение] изменится. Ведь он знает совершенным образом все, что произойдет с [человеком или народом], но не поскольку это определенный человек или определенный народ, а поскольку это некий человек или некий народ, устроение которого совпадает с этим [общим] устроением. Он [Действующий Ум] сообщает общее знание о количестве [оборотов сфер], если мысль получающего [это знание] некоторым образом была обращена к этому вопросу [, т.е. к вопросу, о котором сообщается знание], а именно, если [человек , получающий знание,] в то время [, т.е. во время получения знания,] уже обладал некоторым знанием об этом человеке или об этом народе, и его мысль была обращена к ним. Поэтому он получает эманацию Действующего Ума в общем виде, а не [знание] об этом определенном человеке или этом определенном народе. Воображение получает эту эманацию частным образом по причине [частных обстоятельств] существования [получающего это сообщаемое знание], о чем уже было сказано ранее. Иногда получающий [знание] не постигает [точное] время события, но лишь далеко оно или близко, как сказано: «Издалека Господь являлся мне…»[53], или «Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко.»[54] Так происходит либо по причине несовершенства постижения самого по себе, либо из-за недостаточной способности воображения в то время [,т.е во время сообщения знания,] точно отразить количество [оборотов сфер, сообщенное Действующим Умом], и поэтому [воспринимающий] лишь предполагает, что это число [оборотов сфер] велико. Итак, [второе] затруднение разрешено.

Третье затруднение легко разрешимо на основании сказанного выше. Действующий Ум эманирует материальному уму устроение, более имеющее отношение к этому определенному человеку, чем к кому-либо другому, из-за того, что мысль воспринимающего эту эманацию обращена к этому определенному человеку, а не по какой-то причине заключенной в самом Действующем Уме. Он [Действующий Ум] сообщает знание об этом устроении, как устроении некоего человека, и тем самым это устроение служит заботе [о человеке] и [его] сохранению. Подобным образом он [Действующий Ум] создает органы [тела] и силы души в каждом из одушевленных существ для заботы и сохранения [этих существ], при этом, однако, не постигая каждое отдельное существо как «это определенное существо». Поэтому нет необходимости выдвигать упомянутое предположение[55]; оно, однако, оказалось бы неизбежным, если бы мы сочли, что это сообщаемое знание более связано с этим определенным человеком, чем с кем-то другим, из-за [самого] Действующего Ума. Это, несомненно, понятно из сказанного ранее.

Решение четвертого затруднения очевидно в свете сказанного выше. Это сообщаемое знание в основном связано с определенным людьми, поскольку мысль получающего [это знание] занята только ими. По этой причине пророки, если их мысль обращалась не к Израилю, а к другим народам, говорили и о них. Однако, в основном они вели речь о происходящем с Израилем, так как их мысль была более занята этим народом.

Пятое затруднение также легко разрешимо. Ведь поскольку это сообщаемое знание встречается чрезвычайно редко, предпочтительно, чтоб один человек получал знание о происходящем с другими — ведь может случится, что сообщение, полученное одним, спасет большинство людей ([именно] так, как известно, происходит с пророками). У достигшего этой ступени [, т.е. ступени получения знания,] обнаруживается естественное стремление сообщить другим людям полученное им знание, которое имеющее к ним отношение. Например, Божье слово, обращенное к пророку Ирмиягу [Иеремии], да пребудет он в мире, было для него унижением — он зачастую оказывался бит или ранен, провозглашая свои пророчества. Однако, он был не силах оставить пророчество, поскольку такова природа обладающего совершенством: когда он становится способным дарить от себя [, т.е. от своего знания,] другом людям, в нем возникает стремление к таком дарению. По этой причине мудрецы составляли книги, в которых описывали свои постижения в науках — ведь книги эти они писали не для самих себя, но чтобы научить других людей своей мудрости. Именно таким способом сущее достигает совершенства — благодаря стремлению высших существ в любви и милосердии даровать, насколько это возможно, совершенство низшим. Например, если бы не желание Господа, благословен Он, в любви и милосердии даровать совершенство, насколько эго возможно, [существам], стоящим ниже Его, и если бы не желание обособленных умов в любви и милосердии даровать [от себя], насколько это возможно, друг другу [совершенство], и если бы не желание небесных тел и Действующего Ума даровать [от себя] низшему [подлунному] миру, то этого мира бы не возник, не говоря о том, что он не смог бы достичь совершенства. Об этом даровании-эманации мы говорим, что оно происходит как [проявление] любви и милосердия. Ведь, очевидно, они [высшие существа] одаривают не ради собственного блага, так как следствия, проистекающие из них, не являются необходимыми для их существования; дело обстоит как раз наоборот — их следствия не существовали бы, не будь их самих. Таким образом, человек получает знание о делах другого человека для того, чтоб он достигло последнего, так как первый человек постарается сообщить последнему [сообщенное знание], когда представится такая возможность. И лучше, чтоб человек обрел совершенство, дабы он мог дарить его другим, чем лишь для самого себя.

Шестое затруднение разрешимо на основании сказанного выше. Хотя у этих [различных типов][56] сообщаемого знания существует один и тот же создатель, это различие может объясняться одной из двух причин(либо обоими вместе), лежащих в [людях], получающих [это сообщаемое знание]. [1] Либо из-за того, что один материальный ум (а именно, тот, который получает знание ясным образом) может полностью воспринять постигаемое, а другой не в силах воспринять его полностью. Поэтому последний получает [знание] в притчах и загадках. Притчи же и загадки многозначны, из-за чего знание, обретаемое таким образом, неизбежно оказывается ущербным. Происходящее в данном случае подобно тому, когда человек с острым зрением и человек слабовидящий наблюдают один и тот же цвет: один воспринимает его таким, каков он есть, а другой — лишь в качестве рода, то есть воспринимая его как красный или зеленый, не может различить, какой именно это оттенок красного или зеленого[57]. То же самое происходит и в ситуации этого сообщаемого знания: получающий эту эманацию полностью постигает устроение, касающееся этого человека или этого народа, как некоего человека или некоего народа, чье устроение является именно этим [сообщенным] устроением[58]. Обретающий же [сообщаемое знание] ущербным образом, постигнет это устроение лишь в качестве рода; его воображение отразит этот род, так что такое отражение [в воображении] окажется подходящим для всех видов, принадлежащих этому роду, и это отражение будет загадкой и притчей. В последнем случае также существуют различные уровни [постижения]: чем сложнее загадка и притча, тем ущербнее оказывается [связанное с ней] постижение, поскольку оно относится к большему числу вещей. Представляется, что сказанное служит основанием различия между пророками, да пребудут они в мире, в отношении рассматриваемого вопроса [, т.е. сообщаемого знания]. Ведь ум, как будет показано в дальнейшем, — это та [часть души пророков], которая воспринимает эту эманацию. Тот же, чей ум достиг полного совершенства, естественным образом обретает это постижение в более совершенным виде: о Моше [Моисее], нашем учителе, сказано, что он постигал не в загадках, в то время как другие пророки, да пребудут они в мире, в основном получали [сообщаемое знание] в загадках и притчах. В последнем случае также существуют различные уровни, соответствующие как их [пророков] ступени [, т.е. их способности,] в пророчестве, так и уровню пророчества, получаемого ими. Ибо один и тот же пророк в некоторых случаях получал сообщаемое знание в более совершенной форме, чем в других. Также пророчество Моше [Моисея], нашего учителя, вначале было в загадках, поскольку, человеку свойственно поначалу получать совершенства в ущербном виде, а позже — в более полном.

Толкователем [снов] может быть обладающий свойствами, подобными свойствам гадателя или пророка, и подготовивший себя через сосредоточение мысли на этой притче [, т.е. сне], к получению знания о ее смысле. Тот же, кто не обладает указанными свойствами, сможет истолковать смысл притчи лишь случайным образом. Поэтому Йосеф [Иосиф], да пребудет он в мире, так ответил Фараону на просьбу истолковать его сон: «Это не мое; Бог даст ответ во благо Фараона». Он имел в виду, что сказанное им в толковании этого сна будет знанием, дарованным Господом, благословен Он. Этими словами он также снял с себя ответственность за толкование этого сна, если в нем окажется нечто дурное для Фараона, поскольку это толкование не является проявлением желаний Йосефа, но так ему указывают небеса.

Седьмое затруднение разрешимо следующим образом: сообщаемое знание, касающееся умопостигаемого, в основном достигает [человека] во время бодрствования, поскольку материальному уму для получения эманации Действующего Ума требуется помощь чувств и воображения. Воображение устанавливает образы воображения необходимые для установления каждой из умопостигаемых [форм], а установление этих образов воображения осуществляется лишь благодаря усилию (если, конечно, не происходит случайным образом). Приложение же усилия для их установления возможно только в состоянии бодрствования, и поэтому знание первичных предпосылок в основном обретается наяву. Однако, для [обретения] вторичного умопостигаемого материальный ум, очевидно, прежде нуждается в установлении первичных предпосылок, благодаря которым он получает знание [вторичного] умопостигаемого. Такое установление в большинстве случаев происходит лишь с помощью усилия, а усилие невозможно в время сна, так как тогда силы души не обладают свободным выбором [,необходимым] для осуществления этого усилия. С другой стороны, этот второй [тип] сообщаемого знания[59] в большинстве своем обретается во сне, поскольку он [этот тип знания] нуждается в отделении ума или воображения, или обоих вместе, от других постигающих сил души. По большей части такое отделение происходит во время сна, так как в состоянии бодрствования чувства заняты своей [обычной] деятельностью. Иногда сообщение знания [о случайных событиях] происходит в состоянии бодрствования по одной из трех причин: [1] благодаря совершенству воспринимающей способности[60], или [2] вследствие подчинения прочих сил души воспринимающей способности, или [3] из-за слабости постижения. Если воспринимающая способность совершенна, то для [человека], получающего эту эманацию, будет достаточно незначительного [ее] отделения [от прочих сил души] в состоянии бодрствования. А если прочие силы души с легкостью подчиняются воспринимающей способности, когда она желает отделиться от них, то отделение [может] осуществиться во время бодрствования, и отвлекающие влияния чувств не станут в этом помехой. Чувства также могут прекратить свою деятельность во время бодрствования человека, если одна из постигающих способностей занята своей деятельностью, а прочие постигающие способности подчиняются ей. По этой причине некоторые люди, глубоко погруженные в размышление, не слышат раздающихся радом с ними возгласов, хотя они и продолжают бодрствовать. Подобное часто случалось с нами во время рассмотрения глубоких вопросов. Если же слабо само постижение, достаточно будет слабого отделения [воспринимающей способности от прочих сил души] в состоянии бодрствования.

Моше [Моисей], наш учитель, да пребудет он в мире, по-видимому, получал пророчества в состоянии бодрствования по двум первым причинам. [1] Воспринимающая способность достигла в нем полного совершенства, и поэтому ступень его пророчества превосходила всех остальных пророков. Об этом свидетельствует Тора: «И не было более у Израиля пророка такого, как Моше [Моисей] и проч.»[61] [2] Другие силы его души с легкостью подчинялись воспринимающей способности, и поэтому он мог пророчествовать, когда того желал. Ведь он сказал: «постойте, я послушаю, что повелит о вас Господь.»[62]

Благодаря тому, что другие постигающие силы его души с легкостью подчинялись воспринимающей способности, он не испытывал трепета и страха во время пророчества, поскольку тогда эта [воспринимающая] способность отделялась [от других с постигающих сил души]. Другим же пророкам, прочие постигающие способности души которых с трудом становились послушны воспринимающей способности, случалось испытывать из-за этого страх и трепет. Также представляется, что некоторые люди видят вещие сны в состоянии бодрствования по причине слабости постижения, но это мы рассмотрим уже в следующей главе.

Восьмое затруднение кажется трудноразрешимым. Хорошо известно, что пророчество требует совершенства ума, ведь ученики пророков обучались у них [различным] наукам, пока их ум не становился готовым воспринять пророческую эманацию. Знание этих вещей[63], получаемое детьми и простецами, относится к роду гадания или к роду снов; знание же, требующее совершенства материального ума, вне всякого сомнения, принадлежит пророчеству. Поэтому нам стоит рассмотреть, относятся ли пророчество, гадание и сны к одному и тому же роду. Ведь если они относятся к одному роду, то рассматриваемое затруднение оказывается неразрешимым; но если они не принадлежат тому же роду, то никакого затруднения не существует, поскольку у различных вещей [, т.е. у вещей, принадлежащих к различным родам,] могут быть разные причины.

Мы утверждаем, что пророчество отличается от гадания и снов по ряду признаков. [Первый] среди них: пророчество является совершенством, обретаемым в учении. По этой причине у пророков были ученики, обучавшиеся пророчеству, которые постепенно продвигались к обретению пророческого [дара]. Однако, не так обстоит дело во снах и гадании. [Второй] среди них: Хорошо известно, что одним из условий пророчества является мудрость, но она не нужна во снах и гадании. Ведь иногда дети и простецы обладают большим [знанием такого рода, т.е. знанием о случайных событиях,] чем многие люди, превосходящие их образованностью. [Третий] среди них: все сообщаемое пророком — истинно, а именно, устроение этих вещей, происходящее от небесных тел, таково, как о нем сообщают пророки; однако, эти вещи являются возможными [,а не необходимыми,] благодаря тому, что в их отношении существует свободный выбор. Поэтому сказано, что зло, о [наступлении] которого свидетельствует пророк, не обязательно должно произойти, поскольку определенный человек или определенный народ смогут его избежать благодаря свободному выбору, который был дан, в соответствии со сказанным ранее, в качестве инструмента для этой цели. Добро же, а именно, добро происходящее то небесных тел, о котором свидетельствует пророк, несомненно должно произойти, поскольку ум человека, служащий источником свободного выбора, существует в нем дабы стремиться к добру. Та же самая цель заложена и в свободном выборе. Поэтому он не может привести ко злу, если устроением, происходящим от небесных сфер, определено случится добру. Напротив того, при благоприятных обстоятельствах он будет стремиться к добру, о котором сообщил пророк. Этот вопрос мы, с Божьей помощью, полностью рассмотрим в шестом томе этой книги. С другой стороны, в гаданиях и снах, как мы знаем из опыта, обнаруживается много ложного. [Четвертый] среди них: Пророк, сообщающий эти вещи, направляет человека или народ, к которому он обращается, к человеческому счастью, наставляя его отвратиться от зла и вернуться к Господу, Благословен Он, дабы избежать того зла [, о котором предупреждает пророк]. Ведь большинство сообщений [пророка] людям направлено к достижению человеческого счастья. В гадании и пророчестве дело обстоит по другому.

Рассмотрев различия, существующие между пророчеством с одной стороны и гаданием и снами с другой, мы утверждаем, что в этих [двух] случаях сообщаемое знание, несомненно, не принадлежит к одному и тому же роду. Ведь иначе различие между ними было был лишь количественным, соответствующим различию между воспринимающими [это сообщаемое знание], поскольку, по этому предположению [что они принадлежат одному и тому же роду], у них был бы один и тот же создатель, а также одна и та же воспринимающая [способность][64]. Однако, это не так: [эти типы] сообщаемого знания, совершенно очевидно, не относятся к тому же роду. Ведь пророчество воспринимает материальный ум, когда он, как уже было сказано, достигает совершенства в умопостигаемом, и уровень получаемого им знания, необходимым образом, оказывается следствием уровня совершенства ума. Человек же, чей ум не достиг никакого совершенства, не в состоянии вообще воспринять эту эманацию. Однако, это [, т.е. происходящее в случае пророчества,] противоположно известному нам из опыта [о гадании и снах], поскольку это сообщаемое знание по большей части получают некоторые дети и простецы, а не образованные люди. Итак, упомянутое нами внушительное отличие пророчества от гадания и снов указывает, что сообщаемое в них знание не принадлежит одному роду. Ведь если бы все они относились к тому же роду, между ними не должно было бы существовать столь серьезного различия, но разница между ними, как мы уже сказали, должна была бы быть лишь количественной. Итак, [мы показали, что] в этом аспекте никакого затруднения не существует.

Тем не менее, взяв за основание опыт, мы должны продолжить исследование этих двух родов сообщаемого знания в соответствии с принципами, которыми мы обладаем, [и рассмотреть] кто является творцом каждого из них, и какая [способность] их воспринимает. И хотя [это исследование] весьма затруднительно из-за малого числа связанных с ним принципов, находящихся в нашем распоряжении, нам стоит высказаться по этому вопросу в соответствии с нашим разумением, поскольку сущность счастья заключается в достижении знания о каждой из существующих вещей в соответствии с ее природой.

Мы полагаем очевидным, что если воспринимающая способность не тождественна в этих видах сообщаемого знания, то не тождественен и их создатель. Например, если бы один из этих [видов] сообщаемого знания воспринимал материальный ум, а другой — воображение, то их [,т.е. этих видов сообщаемого знания,] создатели были бы различны. Ведь воображение может воспринимать произведенное [Действующим] Умом только через посредство материального ума, благодаря объединенности с материальным умом в единой душе. После того, как показана истинность этого условного утверждения[65], представляется, что воспринимающая [способность] не является тождественной в этих видах сообщаемого знания. Ведь пророчество, очевидно, воспринимает материальный ум, и по этой причине получение пророчества является следствием умственного совершенства. Однако в гадании и снах воспринимающей [способностью] не может быть материальный ум, поскольку, если бы дело обстояло таким образом, различные уровни [воспринимаемого знания] соответствовали бы различию в уровнях [людей], его воспринимающих: обладатель более совершенного ума был бы более способен воспринять эту эманацию. В таком случае этим сообщаемым знанием в большей степени необходимо обладали бы люди более образованные, чем упомянутые дети и простецы. Однако, это противоречит нашему опыту: я имею в виду, что это сообщаемое знание обнаруживается больше среди детей и простецов, чем среди образованных людей.

Если же нам возразят, что, возможно, это происходит с детьми и простецами по причине их малой занятости предметами чувств, и свободы их мыслей от беспокойства о других вещах. Поэтому в них более, чем в других людях, достигает совершенства отделение материального ума от других сил души, в следствии чего, они более способны к восприятию упомянутой эманации. На это мы ответим, что у тех, чей ум ущербен, невозможно отделение ума от других частей души, поскольку у таких людей ум не осуществляет никакой деятельности, благодаря которой он [оказывается в состоянии] отделиться. У тех же, чей ум достиг отделения, это произошло благодаря его погруженности в находящиеся в нем умопостигаемые [формы]. Ведь, как очевидно читателю этой книги, отделение частей души происходит именно таким образом. Например, когда мысль осуществляет свою деятельность, она отделяется от других сил [души], и поэтому другие постигающие способности ослабевают; также пищеварение отделяется от других способностей ощущения, когда осуществляет свою деятельность по перевариванию пищи (как следствие, элементарное тепло покидает органы чувств переходит в эти органы [, т.е органы пищеварения], что вызывает сон). Так происходит по причине единства души. Ведь когда в ней действует одна из ее сил, другие силы бездействуют, поскольку она не может совершать два действия одновременно. Таким образом, представляется, что эту эманацию в гадании и сне воспринимает воображение, а в пророчестве — материальный ум. То, что получателем [сообщаемого знания] во сне является воображение, можно легко понять из сказанного в книге [Аристотеля] «О Чувстве и Предметах Чувства», поскольку там говорится, что сны вообще относятся к воображению.

Различие между гаданием и сновидениями, по-видимому, лишь количественное, и поэтому сообщаемое в них знание, как представляется, принадлежит одному и тому же роду. Таким образом, в них и [способность] получающая [сообщаемое знание] и [его] творец должны быть одинаковыми. А поскольку воображение не воспринимает [непосредственно] эманацию Действующего Ума, творцом этого сообщаемого знания должен быть другой творец [, отличный от Действующего Ума]. Однако, выше [в Главе 3] мы уже показали общую необходимость того, что творцом различного сообщаемого знания является Действующий Ум. Более того, если мы примем возможность существования в этом случае иного творца, нам будет трудно постичь, кем именно он является.

Итак, в соответствии с последним утверждением, творцом сообщаемого знания, получаемого в гадании и снах, не должен быть Действующий Ум, в то время как предшествующее утверждение гласит, что творцом этого сообщаемого знания должен быть Действующий Ум. Из этого с необходимостью следует, что Действующий Ум в одном аспекте — творец этого знания, а в другом — нет. По сему, представляется, что Действующий Ум творит это сообщаемое знание, которое [мы] получаем в гадании и снах через посредника, а не сам по себе. Утверждение же, что Действующий Ум всегда необходимым образом творит это сообщаемое знание, не означает, что он обязательно творит его сам по себе. Однако же, это утверждение требует, чтоб он творил его либо через посредника, либо непосредственно, как ясно из сказанного там [в Главе 3]. Утверждение же гласящее, что Действующий Ум не является творцом этого сообщаемого знания [, т.е. сообщаемого во снах или гадании,] подразумевает лишь необходимость того, что он не творит его [это сообщаемое знание] сам по себе, однако же из него не следует, что он [Действующий Ум] не творит его [сообщаемое знание] через посредника. Поэтому, нам теперь стоит прояснить, чем является этот посредник.

Поскольку посредником, с помощью которого Действующий Ум совершает в этих вещах [, т.е вещах подлунного мира] свои разнообразные деяния, являются небесные тела, представляется, что они также служат посредниками при получении этого сообщаемого знания. Более того, как уже было показано, устроения, о которых сообщается это знание происходят от небесных тел. А поскольку эти небесные тела обладают умом, они необходимым образом постигают устроение, причиной которого они являются. Этот [вопрос] будет полностью прояснен в пятом томе этой книги[66]. Здесь мы дадим лишь введение в то, что будет прояснено в дальнейшем.

Итак, происходящее от одного небесного тела отличается от происходящего от другого; и каждый из двигателей небесных тел постигает лишь те действия, которым он служит причиной, но [не постигает] происходящее от других двигателей [небесных тел]. На этом основании, мы утверждаем, что благодаря им [небесным телам] в людях возникают образы воображения или мысли. [Например, они происходят] от восходящего градуса[67] или от управитея[68], [имеющего власть] в это время. То же самое происходит, когда воображение отделяется от других сил души, и становится способным через эманацию [двигателей небесных тел] воспринимать устроение, находящееся в их душе.

Но поскольку, как известно всякому изучавшему искусство суждения [по звездам, то есть астрологию,] не все небесные тела одинаковым образом участвуют в сообщении этого знания, в то время как у всех небесных тел есть доля в этих происходящих от них устроениях, все знание, обретаемое нами таким образом [, т.е. через гадание] оказывается ущербным. По этой причине подобные сообщения часто бывают ошибочными.

Пророчество же происходит от Действующего Ума, который эманирует от всех двигателей небесных тел, и [поэтому] приходящее от него знание совершенно. И поскольку пророчество — от Действующего Ума, а намерение Действующего Ума в даровании человеку всех совершенств — это достижение им [человеком] счастья (ибо счастье есть цель его деятельности и причина всего созданного им), постольку пророчество стремится направлять людей к счастью. Но гадание и сны, так как они [происходят] из сил, эманирующих от небесных тел упомянутым нами способом[69], их эманации в мысли и воображении не направляют к счастью, и даже иногда ведут к его противоположности. Таким образом, этот [вид] сообщаемого знания не ведет людей к счастью.

Поскольку пророчество воспринимает материальный ум, оно обусловлено совершенством ума, и необходимостью обучения. Но в гадании и сне воспринимающей [способностью] является воображение, и поэтому получение [сообщаемых знаний] не обусловлено совершенством ума, и обретается не вследствие обучения. И так как воображение у простецов и детей с большей, чем у других людей, легкостью отделяется от отвлекающих влиянии мыслей и чувств, среди них это сообщаемое знание встречается чаще, чем у [людей] более образованных. Ведь восприятие этой эманации воображающей силой требует отделения силы воображения от других постигающих способностей, чтоб их действия не смешивались [и не мешали друг другу].

Так как показанное в этом рассмотрении соответствует данным опыта, этот вопрос, очевидно, [следует понимать] в соответствии с нашим толкованием. Итак, разрешились все сомнения, перечисленные в этой главе.

Глава седьмая

В ней мы исследуем два наиболее трудных вопроса, относящихся к снам и гаданиям.

Нам осталось рассмотреть два трудных вопроса, связанных с исследуемым нами сообщаемым знанием. Первый — по какой причине тому, что ныне живущий мальчик, сообщает то, о чем знает [человек] его спрашивающий — только это, и ничего более. Второй — почему знание, получаемое в вещих снах, случающихся в состоянии бодрствования, в основном касается событий ближайшего будущего. Последнее хорошо нам известно по происходившим с нами подобным случаям, в которых [сообщалось знание] лишь о событиях ближайшего будущего, о чем мы упоминали в нашем толковании книги «О Чувствах и Предметах Чувства». Мы также слышали от других, получавших такие вещие сны, что они были связаны только с событиями ближайшего будущего. Поэтому представляется, что это сообщаемое знание [, т.е. знание, сообщаемое в вещих снах наяву,] либо связано только с событиями ближайшего будущего, либо оно по большей части относится к ним. Несмотря на большую сложность и глубину этих вопросов, и на недостаточность находящихся в нашем распоряжении принципов с ними связанных, мы должны попытаться дать им исчерпывающее объяснение, поскольку человеческое счастье достигается чрез познание, по мере возможности, природы каждой из вещей.

Наше исследование мы начнем с первого из упомянутых вопросов. Однако, прежде, чем мы постараемся определить причину связи этого сообщаемого знания только с упомянутой нами областью [, т.е. с событиями, известными человеку, который задает вопрос гадателю], нам стоит исследовать, к какому виду сообщаемого знания принадлежит это сообщаемое знание: относится ли оно к виду пророчества, или гадания, или вещего сна. Ведь мы, совершенно очевидно, не сможем определить причины этого сообщаемого знания, не понимая, к какому виду оно принадлежит. Из нашего рассмотрения пророчества ясно, что оно не является видом пророчества, поскольку последнее требует совершенства ума, а мальчик, получающий это сообщаемое знание, насколько известно, вообще не обладает никакой ученостью. Когда он впервые [обрел] эту эманацию, ум его по малости лет не мог достичь еще никакого совершенства, поскольку, судя по верным рассказам, он начал сообщать знание об этих вещах будучи лишь шести или семи лет от роду. Скажем также, что это сообщаемое знание не относится к виду вещих снов, поскольку они случаются редко, а [получение] этого сообщаемого знания — часто.

Более того, вещим снам [наяву] не свойственно по своей природе получать сообщаемое знание с помощью вопросов, заданных в состоянии бодрствования, а если так и происходит, то редко и случайным образом. Итак, остается [последняя возможность], что это сообщаемое знание относится к виду гадания. А поскольку в совершенном гадании спрашивающему сообщается знание, как об известном ему, так и о неизвестном, а этот мальчик сообщает лишь о том, что спрашивающий его уже знает, то становится очевидным, что это гадание является ущербным гаданием — ведь он не сообщал ничего кроме уже известного. Подобным образом о человеке, способном читать крупный почерк, но неспособном читать мелкий, говорят, что его зрение ущербно, однако, [так говорят] не из-за того, что он читает крупный почерк (ведь обладающий совершенным зрением может читать также и этот почерк), но из-за того, что он не может читать мелкий почерк. Этот недостаток происходит либо от врожденной ущербности силы воображения этого мальчика, то есть он неспособен воспринять эту эманацию в большей, чем он [сейчас] воспринимает, степени, либо, поскольку это совершенство [, т.е. способность воспринимать сообщаемое знание в гадании,] приобретаемо, может статься, что вначале оно будет у него слабым, но со временем окрепнет, как происходит с другими человеческими совершенствами. И если [последнее предположение] справедливо, возможно, в будущем этот мальчик станет совершенным гадателем, если ничто ему не помешает. Опыт же покажет, какая из двух причин [ущербности его гадания] верна: если в будущем он достигнет более высокой ступени в гадании, то, очевидно, вторая причина окажется верной.

Однако, как объяснить, что относительно слабая способность этого мальчика может воспринять в гадании эманацию этого сообщаемого знания[70], но ему требуется [более сильная] способность, для восприятия эманации в связи с другими вещами, так что отношение восприятия эманации в этом сообщаемом знании [, т.е. знании об уже известном спрашивающим,] к восприятию эманации в других [типах] сообщаемого знания будет подобно отношению чтения крупного почерка к чтению мелкого почерка? Для разрешения этого вопроса мы предлагаем один очевидный принцип: переход к восприятию вещи того же рода, что и воспринимаемая сейчас, легче, чем переход к восприятию вещи, принадлежащей роду, отличному от [рода вещей] воспринимаемых сейчас. Например, изучающему одну из областей геометрии будет легче перейти к изучению другой ее области, чем к изучению иного, отличного от изучаемого им сейчас, рода [знания], как, например, к науке о природе или философии. На основании этого принципа, а также известного из искусства суждений [по звездам, т.е. астрологии,] что упорядоченная мысль, происходящая [от небесных тел,] эманирует каждому человеку в тот момент [т.е. в каждый момент времени] от правящих небесных в соответствии с констелляцией, существовавшей в момент его рождения[71], представляется очевидным, что для человека переход к восприятию мысли, происходящей от небесных тел, которую мыслит какой-то другой человек, более легок, чем переход к восприятию устроения, существующего в душе небесных тел относительно других вещей, от них происходящих. Ведь [гадатель], переходя к восприятию мыслей кого-то другого, переходит к вещи, принадлежащей роду воспринимаемых им вне гадания вещей.[72] Однако, переходя к восприятию устроения в душе небесных тех, относящегося к другим вещам, эманирующим от них, он переходит к восприятию вещи, принадлежащей роду, отличному от уже воспринимаемого им. Таким образом, ясно, что сила воображения будет ущербной, когда оказывается в состоянии воспринимать только мысли людей. Эта [ущербность] может быть связана с врожденным недостатком, или невозможностью полного отделения [воображения от других способностей души], необходимого для восприятия этой эманации. Ведь из сказанного нами ранее понятно, что для постижения мыслей других людей гадателю достаточно меньшего отделения воображения [от других способностей души], чем для восприятия других вещей, эманирующих от небесных тел.

Более того, представляется, что знания других людей, находящихся рядом с человеком, оказывают некоторое влияние на возникновение у него знаний о некоей вещи [, т.е. вещи, которую знают находящиеся рядом с ним люди]: ведь человек более способен должным образом рассуждать о чем-либо находясь в присутствии людей ученых, чем когда их нет рядом с ним. Такое происходит с человеком, поскольку он обладает этой божественной силой — некоторая эманаций исходит от одного человека к другому. По этой причине сообщение знания об уже известном спрашивающему стоит ниже сообщения знания о еще ему неизвестном. Итак, мы, как представляется, достаточно высказались на эту тему.

Большинство сообщений, получаемых в [вещих] снах наяву, как представляется, связаны с событиями ближайшего будущего потому, что отделение силы воображения [от других способностей души] в состоянии бодрствования является ущербным. По этой причине сообщаемое в них знание ущербно. Ущербность этого сообщаемого знания станет ясна из следующего.

Совершенное знание, получаемое человеком, связано как с событиями ближайшего будущего, так и с более отдаленными событиями. И значит, знание, сообщаемое лишь о том, что произойдет в ближайшем будущем, — это ущербное знание, поскольку в нем не сообщается о более отдаленных событиях, а не поскольку в нем сообщается о ближайших событиях. Ведь это сообщение [о ближайших событиях] обретаемо также и получающим сообщаемое знание об отдаленных событиях. Представляется, что сообщаемое знания о ближайших событиях получить проще, чем знание об отдаленных события, по следующим причинам. Совершенно очевидно, что если воспринимающая [способность] будет очень хорошо подготовлена, для нее окажется достаточным более слабый делатель, который приведет к действительности, содержащейся в ней в возможности, чем делатель, требующийся для воспринимающей способности не подготовленной таким образом. Итак, если сила воображения совершенна от рождения, и ее отделение [от других способностей души] также совершенно, она воспримет эманацию небесных тел, и не только от [планет], правящих в этот момент, но также и от других [небесных тел], даже, если их сила недостаточна для того, чтоб проявить свое влияние в данном месте [Земли]. Мы говорим, что их сила недостаточна для оказания воздействия в этом месте Земли, потому что, по-видимому, небесное тело, чья сила недостаточна для осуществления случайных [вещей и событий], которые ему приписываются[73], также не сможет передать знание [об этих вещах и событиях]. Поэтому мысль эманирует от планеты-управителя, властвующей над одним из Ликов[74], а не от всех планет.[75] Если другие планеты все же обладают некоторым влиянием, оно будет слабым в соответствии с их [способностью проявить свою] силу в отношении этого человека в это время в этом месте Земли. Сказанное понятно знакомым с искусством суждений [по звездам, т.е. астрологией]. Но если сила воображения не совершенна от рождения, или же не совершенно отделение [воображения от других сил души], либо обе эти причины наличествуют одновременно, человек не сможет воспринять эманацию небесных тел, сила которых в тот момент мала, и он обретет знание лишь об исходящем от правящих в этот момент планет, сила которых особенно велика, то есть о ближайших событиях, поскольку события ближайшего будущего связаны с планетами, правящими в этот момент в этом месте. Он [человек] обретет знание [именно] о событиях ближайшего будущего, из всех тех событий, что произойдут благодаря им (поскольку они таким образом управляют будущим), когда его мысли заняты этими вещами [, т.е. событиями ближайшего будущего]. Выше уже была показана необходимость обратить мысли к предмету, о котором будет сообщено это знание, для [получения] этого сообщаемого знания. Возвращение планет к той силе, которой они обладают в данный момент, произойдет лишь через очень продолжительное время.[76] Человек же не постигает долженствующее произойти в то время [в будущем], и поэтому мысль его не обращается к тем вещам [, которые должны произойти в относительно отдаленном будущем.] Также представляется, что это знание, сообщаемое о событиях ближайшего будущего достигает [человека] с большей легкостью [, чем об отдаленных событиях], поскольку многие люди испытывают очень сильный страх в приближении момента должного произойти с ними несчастья, как будто они знают об этом событии. Однако, на самом деле они не обладают знанием о нем, но получают только страх связанный с ним. Подобным образом слабовидящие не различают пламя свечи, но видят лишь ее свет.

Нам могут возразить следующее: если, как было сказано выше, сообщаемое знание о мыслях других людей легче воспринять, чем сообщаемое знание о других вещах, происходящих от небесных тел, то почему [вещие] сны наяву не связаны не с мыслями других людей, а с другими вещами? На это мы ответим, что сообщение знания о мыслях других людей может происходить лишь через вопросы, заданные в состоянии бодрствования, что возможно в гадании, поскольку получение знания гадателем происходит часто и по его желанию. Во снах же это невозможно, так как в знание в них сообщается редко и не по желанию сновидца.

Итак, мы разрешили упомянутые затруднения в соответствии с находящимися в нашем распоряжении в этом исследовании принципами.

Глава восьмая

В ней мы покажем причины различий между людьми [в постижении] каждого из упомянутых видов сообщаемого знания — снов, гаданий, и пророчества.

После того, как мы полностью прояснили [вопрос о сообщаемом знании в отношении] пророчества, гадания и снов, мы с легкостью сможем определить, причины различных ступеней [проявления] у людей каждого [из видов] этого сообщаемого знания.

Чем более совершенен ум, и чем легче осуществляется отделение [ума от прочих способностей души], тем совершеннее пророчество. Ступень пророчества зависит от степени [проявления] этих двух вещей. Ведь это знание сообщается определенным людям, получающим эту эманацию, и по преимуществу в связи с некими определенными темами, а также в зависимости от природы человека, получающего это сообщаемое знание: чем более его мысли сосредоточены [на определенной теме], тем большее сообщаемое знание он получает. Это свойственно и гадателю и пророку, и поэтому некоторые гадатели сообщают знание более об одном роде событий, чем о каком-либо другом. Например, если по своей природе или по обычаю [гадатель] обращает свои мысли [по преимуществу] на браки, [получаемое им] сообщаемое знание будет связано с этими вещами. В отношении гадания это хорошо известно. У того же, чья мысль направлена только к достижению совершенства ума, [сообщаемое знание] будет связано с вещами, в которых ум достигает совершенства и с в вещами способствующим тому как таковым. В Моше [Моисее], нашем учителе, да пребудет он в мире по-видимому, соединились все три упомянутые нами причины: ум его был весьма совершенен, легко отделялся [от других частей души], и его мысли были направлены лишь к достижений умом совершенства. Поэтому его пророчество отличалось от [пророчества] других пророков, да пребудут они в мире. Ведь соединение этих трех причин в их наивысшем проявлении в одном человеке чрезвычайно редко, и поэтому в Торе говорится, что не было более в Израиле пророка подобного ему.[77]

Наиболее совершенным гадателем является тот, чья сила воображения готова к отделению от других сил души, и он обладает совершенной врожденной способностью полного восприятия эманации. Ведь, как представляется, сила [воображения] может оказаться ущербной от рождения, и не будет способна воспринять эту эманацию, несмотря на совершенное отделение [воображения от других сил души]. [Таким образом,] ступень гадателя зависит от степени [проявления] этих двух причин. Тот, кто с легкостью достигает отделения [ воображения от других сил души] и обладает совершенной силой [воображения], воспримет силу и тех планет, что не правят [в настоящий момент]. Знание, которое он сообщит о происходящем от небесных тел, окажется по этой причине верными — ведь в этой эманации, [сообщаемого знания, полученного гадателем,] будут участвовать все планеты, точно так же как все они участвуют в [возникновении] того, что происходит от их действий в этом низшем [подлунном] мире. Однако, в любом случае он не воспримет то, что происходит от Божественного Провидения, которое не является частью устроения, происходящего от небесных тел — это познает только пророк, что мы подробнее остановимся на этом вопросе в конце шестого тома нашей книги. Наименее способный [гадатель] воспримет эманацию только от управляющих [в это время] планет; никоторые из них [,т.е. из неспособных гадателей] воспринимают [эманацию] от одних управляющих планет, но не от других, а именно, [такой гадатель] получает эманацию от наиболее сильных планет. Поэтому существуют многочисленные ступени такого восприятия в зависимости от степени [проявления] упомянутых причин. Также темы, о которых говорят одни гадатели, отличаются от тем, о которых говорят другие, из-за большей сосредоточенности их мысли на определенных вопросах, о чем было сказано ранее.

Благословение Богу великому, окончен второй том этой книги!