статьи наших авторов
Заповедь давать деньги в долг беднякам
Материалы к уроку Михаила Ривкина о 22 главе книги Шмот.
Книга Шемот, гл. 22
Если деньгами ссужаешь народ Мой, бедного у тебя, то не будь притеснителем его и не налагай на него лихвы (Шемот 22:24)
На первый взгляд, перед нами сложносочинённое предложение, построенное по классической схеме: «Если — то». Если будет соблюдено некоторое условие, то должно сделать то-то и то-то. Если ты будешь ссужать народ деньгами, то тебе следует поступать так-то и так-то. А если не будешь — то это требование к тебе просто не относится. Правила кредитования — регламентированы, а уж вопрос давать в долг или не давать, каждый решает сам. Однако в Книге Деварим мы встречаем то же самое, по сути требование, в совершенно иной формулировке:
Если же будет у тебя нищий кто-либо из братьев твоих, в одном из врат твоих в земле твоей, которую Г-сподь, Б-г твой, дает тебе, то не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим; Но открой ему руку свою и дай ему взаймы по мере нужды его, в чем он нуждаться будет (Деварим 15:7-8).
Никаких «если — то»! Это заповедь в чистом виде: «открой ему руку свою и дай взаймы по мере нужды его»! Давать в займы бедному нам заповедано с той же мерой определённости, как и соблюдать Шаббат или отпускать еврейского раба на седьмой год. Именно так понимали эти слова Мудрецы, Благословенна их память. Вот заповедь 197 из Книги Заповедей РАМБАМа:
«Нам заповедано давать в займы бедному, чтобы поддержать его и облегчить ему его бедность. И заповедь эта важнее и серьёзнее, чем заповедь благотворительности (Цдака). Тот, кто нуждается, и вынужден открыто просить у людей, нуждается и страдает больше, чем тот, кто, хотя и нуждается, пока не вынужден открыто просить у людей, и потому последний нуждается в помощи, чтобы его нужда не стало явной, и он не испытал больших страданий. И то, что нам заповедано в этой заповеди, мы учим из слов «Если деньгами ссужаешь народ Мой» (Шемот 22:24). и вот что сказано в Мехильте: «Всюду, где в Торе сказано «если» — указывает на свободный выбор, кроме трёх мест: и одно из них: Если деньгами ссужаешь народ Мой» Книга заповедей 197
Приведём полностью цитируемый отрывок мидраша: «Рабби Ишмаэль сказал: Всюду, где в Торе сказано «если» — указывает на свободный выбор, кроме трёх мест: «Если же жертвенник из камней будешь делать Мне» (Шемот 20:22) — следует понимать так: «когда жертвенник из камней будешь делать Мне, то не закладывай их тесанными» /…/
«Если деньгами ссужаешь народ Мой» (Шемот 22:24) обязанность ссужать деньгами, как сказано: «не сожми руки твоей» (Деварим 15:7), т. е. И в этом случае надо понимать в смысле «когда деньгами ссужаешь».
А также «А если приносишь приношение хлебное из первых плодов (Ваикра,2:13) — это приношение Омера, и оно обязательно» (Мехилта 164)
Итак, в этих трёх случаях вместо «если» следует читать «Когда», однако такая трактовка неизбежно вызывает простой вопрос: почему в этих, и именно в этих трёх случаях простой смысл текста остался «невостребованным», почему мы должны толковать слово «если» как слово «когда», именно так, как требует Мехилта, и не иначе? Остановимся только на нашем случае, на даче денег взаймы. Многие комментаторы предлагали свои объяснения, но наиболее убедительным представляется объяснение «Книги праведных» («Сефер Хасидим»):
«Если деньгами ссужаешь народ Мой/…/ — поскольку Тора обязала его ссужать деньгами, почему же сказано «Если», ведь слово «Если» означает, что у него есть свободный выбор. Но возможен случай, когда придёт к нему мошенник, который долга не отдаст, и он очень богат, и только притворяется бедным. Или же: нет у него денег, но есть у него хлеб, и он хочет заняться торговлей, и не даёт своим детям есть. Или же он берёт деньги на выпивку, а не на еду своим детям. Или же заплатит проститутке. В этих случаях лучше дать ему хлеба или еды, и не давать ему взаймы, и он устыдиться, что ему каждую неделю выносят подаяние, И поскольку он получает подаяние нечестным путём, он устыдится. Но если он — нечестный, то всё, что ему дадут, он растранжирит, и не будет никакого проку его семье. Но если жена его честная, то нужно дать в руки жене или в руки членам семьи» (Книга праведных гл. 855).
Такое объяснение позволяет найти некий баланс между толкованием рабби Ишмаэля, который утверждает, что давать в долг это не право, а обязанность, и между вербальной формулировкой «если», которая указывает, что это обязанность не есть «абсолютный императив», который следует выполнять при любых условиях и по отношению ко всем, без исключения. Оказывается, что в некоторых пределах, право выбора конкретной формы подаяния сохраняется за тем, кто даёт
Однако имеется и другая точка зрения, которая рассматривает эту заповедь именно как категорический императив, обязательный к исполнению в любое время и при любых обстоятельствах. Эту точку зрения сформулировал МААРАЛ из Праги. Для него слово «Если» указывает на то, что при исполнении именно этих трёх заповедей решающее значение имеет именно субъективный фактор, намерения еврея в момент совершения заповеди. Тора не только желает добиться некоего объективного результата во внешнем мире, будь то общественные отношения или ритуал. Тора желает воспитать евреев, изменить к лучшему их душевные свойства. А такие изменения в душе человека возможны только тогда, когда его собственная воля и его собственный выбор вольются, как ручеёк в Великий Океан Воли Творца. Именно об этом мы говорим в молитве «Веселы и рады исполнять волю их Создателя». Разумеется, в той или иной степени сказанное относится ко всем заповедям, но к этим трём — в особенности:
«И написано «Если», несмотря на то, что это обязанность, потому что если он это исполнит принудительно, то это подобно тому, что он исполняет приказ царя, и не угодно это Пресвятому, Будь Он Благословен, а нужно, чтобы выполнял он их добровольно. А если он будет выполнять эти три заповеди, как если бы он выполнял приказ царя, то это не годится, что он строит жертвенник для служения Г-споду, как если бы он исполнял приказ царя, и это не называется служение, ибо служить нужно только добровольно, и тогда это называется служение, но если его принудили, то это не есть служение. И это же относится к даче денег взаймы. Если он это делает, как по приказу царя, то этим он не исполнил заповеди, ибо нужно, чтобы он одолжил ему от чистого сердца. Как сказано: «Давать ты должен ему, и да не будет досадно сердцу твоему, когда дашь ему» (Деварим 15:10)» («Гур Арье», комментарий МААРАЛя к Торе Шемот 22:24).
Ещё более ярко и убедительно выразил эту мысль Шимшон Рафаэль Гирш: «Следует считать, что его деньги тоже принадлежат Б-гу. Поэтому, фактически, дать ему взаймы — это ваш долг. Дающего в долг нельзя рассматривать просто как индивидуума; его необходимо считать неотъемлемой частью общины Б-га, которую Тот стремится построить на волшебной силе обязательства. Когда Б-г впервые даровал рабам в Египте право владения собственностью по праву их статуса человеческих существ, Он сплотил индивидуальности в общину не одной только силой личной потребности, но силой долга, которая связывает их вместе как членов одного общества. Не тот, кто менее богат, должен обратиться за помощью к своему более состоятельному брату; нет, долг более удачливого человека в том, чтобы отыскать ближнего, который мог бы получить пользу от его избытка. Богатые нуждаются в бедных гораздо больше, и в гораздо более высоком смысле, чем бедные в богатых. Все, что бедняк может получить у богача — это материальная помощь. Но для богатого человека, нуждающийся — это, фактически, средство, которое дает ему возможность исполнить возвышенную духовную и моральную задачу: заплатить Б-гу ту дань, которую Он ожидает от него в ответ на каждый дарованный Им грош. Давая нам возможность стать владельцами собственности, Б-г оставил за Собой право использовать нашу собственность в Своих целях. И первейшим облагодетельствованным лицом должен стать «Его народ», общество, которое будет создано духом Его Закона. Этот дух — дух цедаки, еврейского представления о праведности как о долге, который и по сей день является причиной чудесного выживания евреев как нации и который находит свое самое сильное выражение в нашей обязанности давать деньги тем, кто в них нуждается. Это, кроме того и тот дух, который призван оттеснить любые попытки истребования процентов” (Ш.-Р. Гирш, комментарий к Шемот 22:24).
Вслед за МААРАЛем из Праги, Ш. Р. Гирш подчёркивает, что выполнить эту заповедь по-настоящему можно, только осознав её как категорический императив, как первейший нравственный долг. Потенциальный заимодавец не должен равнодушно ожидать, пока к нему обратятся с просьбой о займе. В этом плане заповедь давать взаймы отличается от другой заповеди в нашем недельном разделе: поднять осла недруга, если он свалился под бременем (Шемот 23:5). В случае с ослом, еврей не должен предпринимать никаких активных действий по поиску. Только в тот момент, когда он увидел упавшего осла, заповедь становится для него обязательной. А если он прожил всю жизнь и ни разу такого осла не встретил (что и происходит в наши дни практически со всеми), то никаких нарушений Торы он не совершил. Не таков должен быть, по мнению Ш. Р. Гирша взгляд на мир богатого человека. Его обязанность в том, чтобы «отыскать бедняка», и предложить ему свою помощь. И никакие отговорки, что «у меня все знакомые богатые», тут не помогут! К сожалению, если не бедность, то нужда значительной части населения и сегодня — одна из язв израильского общества. Эта заповедь — из тех, про которые сказано «стремись к ней».
МААРАЛ подчёркивает важность нравственного осознания заимодавцем своего долга по отношению к бедному. Ш.Р. Гирш идёт дальше. Для него это не только долг перед бедняком, не только «Заповедь по отношению к ближнему», но и «заповедь по отношению к Б-гу», Разумеется, ближний, получивший взаймы, выигрывает от этого, но всё-таки самой главной целью заповеди остаётся воспитание богатого человека в том духе, что он «платит дань Б-гу» именно в тот момент, когда даёт в долг ближнему, а не когда жертвует на грандиозные культовые сооружения. В отличие от РАМБАМа, Ш.-Р. Гирш не делает различия между безвозмездным подаянием и дачей в долг, и то и другое для него — Цдака. И такой взгляд полнее соответствует реалиям современного мира.
Посмотрим ещё раз внимательно на слова «Если деньгами ссужаешь народ Мой, бедного у тебя» которые могут показаться неким плеоназмом, излишним уточнением уже сказанного. В иврите также присутствует непереводимая игра слов עַמִּי — עִמָּךְ . Однако В Торе нет стилистических изысков. Если делается акцент на словах «бедный у тебя», то это следует рассматривать как конкретное указание, кому именно следует давать в долг в первую очередь.
«народ Мой — еврей и иноверец стоят перед тобой и просят в долг — предпочти народ Мой. Бедный и богатый — предпочти бедного. Твои бедные и бедные из твоего города — предпочти твоих бедных (родственников, комментарий РАШИ к Баба Мециа 71А). Бедные из твоего города и бедные из другого города — предпочти бедных из твоего города, как сказано: бедного у тебя» (Мехилта 164).
Слова «предпочти бедных из твоего города» עניי עירך קודמים получили в еврейской традиции собирательное значение. Ими выражен некий общий принцип: перед тем, как трудится на благо «всего человечества», оглянись вокруг, посмотри на тех, кто страдает и нуждается у тебя под носом! А такие люди ведь наверняка есть! пресловутая «любовь к дальнему», которая подчас гонит молодых людей за тридевять земель, чтобы участвовать в различных более или менее благих начинаниях ради жителей слаборазвитых и бедных стран, не миновала и нашего маленького государства.
Принято считать, что единственная реальная нравственная дилемма — это выбор между добром и злом, между альтруизмом и эгоизмом, между хищническим и потребительским отношением к ближнему — одной стороны — и благородной жертвенностью — с другой. После того, как в этом вопросе правильный выбор сделан — все нравственные вопросы исчезают, мы раз и навсегда застрахованы от этической ошибки, от аморального поведения. Для человека, который совершил такой выбор если и есть какие-то дилеммы — то сугубо практического, прикладного характера. И какой бы выбор мы ни сделали, он всегда будет хорошим, нравственным, пусть не оптимальным в прагматическом плане, но не подлежащим этической критике.
Смеем полагать, что этические, в точном смысле слова, выборы и дилеммы именно с этого момента и начинаются! Предпочесть своё человеческое — своему животному — это ещё не этический выбор. Это только признание того, что существует в этом мире некое «этическое царство», «Мир, который весь – Благо» и я хочу быть его подданным. Не хотим никоим образом сказать, что выбор между добром и злом всегда прост! Он может быть мучительно сложен, но при этом почти всегда мы отдаём себе отчёт, в той или иной степени, между чем и чем мы выбириаем. Иное дело — выбор между двумя «добрыми» поступками. Поехать на край света воевать против ИГИЛ или сидеть каждую неделю несколько часов с беспомощными стариками в доме престарелых? Вот выбор, который по-настоящему можно назвать нравственным выбором.
И делая этот выбор никогда не следует забывать «золотого правила»: «предпочти бедных из твоего города»
К проекту 929 на русском.