Ответ Чемберлену о суррогатном материнстве

Благодаря Алле Пугачевой, неожиданно стала бурно обсуждаться тема суррогатного материнства. А тут еще дьякон Кураев высказался в том смысле, что евреи, помимо прочего вреда, еще и насаждают суррогатное материнство. Друзья и и родные стали задавать мне вопросы, и я решил откликнуться.

На всякий случай, справка: о чем идет речь? Есть пара супругов, которые не могут родить. Возьмем более простой случай: оба супруга не бесплодны, т.е. способны производить половые клетки, но женщина не может родить. Берем яйцеклетку от матери, сперматозоид от отца, оплодотворяем и подсаживаем в матку другой женщины. Рождается ребенок, у которого генетически родители одни, а выносила и родила его другая женщина. Согласно заранее написанному соглашению, генетические родители идут ребенка растить и воспитывать, а родившая женщина, получив некоторую сумму (хотя бывает, что это делается и бескорыстно), возвращается к прежней жизни, как ни в чем не бывало.

Понятно, что кроме младенца и счастливых родителей, эта процедура порождает уйму этических, юридических и религиозных проблем. Кого считать родителями ребенка? Как называть остальных участников процесса? Каковы их обязанности по отношению к ребенку? А его – по отношению к ним? Как определяется национальность ребенка? Что делать с чувствами всех участников, как не повредить никому? И так далее, и так далее.

Когда развитие медицины впервые подняло эти вопросы, раввины тоже должны были сформулировать свои ответы. Первопроходцем был, тридцать лет назад, титан галахи р. Залман-Нехемия Гольдберг, которого принято называть, по первым буквам имени, Ха-Гарзен, то есть «топор», намекая на остроту ума и категоричность решений. Этот «Топор» — человек совершенно неординарный. Он родился в Минске более 80 лет тому назад, учился, а потом и преподавал в лучших ешивах «литовского» направления Израиля. При этом живет он среди хабадников, а преподавал также у хасидов Садигуры, писал статьи в религиозно-сионистских сборниках, был главным редактором Энциклопедии Талмуда… И это помимо широчайшего светского образования, позволявшего ему принимать галахические решения в самых разных областях, связанных с медициной и технологией.

Р. Годльдберг прежде всего задался вопросом, кого следует считать родителями ребенка. В своем труде он предлагает подобнейший анализ суждений авторитетов по сколько-нибудь аналогичным ситуациям – от Талмуда и до последних веков. Он приходит к типично еврейскому решению: на всякий случай, родителями следует считать всех. То есть, по крайней мере, двух матерей (генетическую и родившую) и генетического отца.

В скобках надо заметить, что это его решение накладывает определенные ограничения на процесс. В частности, тогда замужняя женщина не может стать суррогатной матерью – ведь получится, что она рожает от чужого мужчины, будучи замужем! Двадцать лет спустя главный сефардский раввин р. Амар снял это ограничение (получив на то поддержку р. Овадьи Йосефа). Не будем сейчас вдаваться в аргументы этой дискуссии.

Но главным было то, что р. Гольдберг даже не подумал запретить саму процедуру. Почему же? Вот, многие христианские — православные и католические — деятели говорят: это ненатурально, значит – грех. Низзя. «Топор» дал на это поразительный ответ:

«Чтобы что-то запретить [в иудаизме] – нужна четкая причина. Если нет однозначной причины запретить какое – то действие — оно разрешено». Если процедура суррогатного материнства не нарушает установленные Торой законы супружеской верности – она разрешена, даже если кажется кому-то странной и даже противоестественной.

Так отвечает галаха на вопрос «можно ли». А нужно ли совершать этот поступок, стоит ли – это уже совсем другой вопрос, и решается он каждым человеком, в каждом случае отдельно. Недаром регулирующий эту процедуру израильский закон, принимает в расчет и душевное состояние суррогатной матери, и параметры семьи, которая хочет ребенка (в частности, по закону это должна быть полноценная замужняя пара, мужчина и женщина), и многое другое. Например, в свое время, р. Гольдберга спросили:

— Если к Вам придет бездетная религиозная семья, и спросит о возможности суррогатного материнства?

— Одобрю и поддержу.

— А если семья, у которой уже есть один ребенок?

— Не буду ее поддерживать, но если она будет настаивать – не стану возражать.

Напомним, что найти сироту для усыновления в Израиле – задача практически неразрешимая. Расхватывают, как горячие пирожки. Это вам не Россия с десятками тысяч обитателей детдомов. И в этой ситуации раввин видит свою задачу прежде всего в том, чтобы ввести человеческое желание стать родителями в рамки, установленные законами Торы.

При этом желание произвести потомство, с точки зрения иудаизма, не только естественно, оно еще и заповедано Всевышним – еще в райском саду. У этого утверждения много следствий. Например то, что израильские тюрьмы обычно дают возможность  преступникам стать родителями. (В свое время тюремные чиновники не хотела дать этой возможности только И. Амиру, по идеологическим мотивам убившему премьер-министра И. Рабина, но в конце концов все-таки и в этом случае были вынуждены уступить). Аналогично этому, Любавичский Ребе протестовал против уменьшения пособий на детей как средства ограничить арабскую рождаемость в Израиле, говоря, что сыновьям Ноаха заповедано плодиться и размножаться, как нам.

Так что ради обычной пары, которая хочет ребеночка, тоже приходится постараться.