Когда грех преисполнится?

Автор: Михаил Ривкин

Книга Берешит, гл. 15

“Четвертое же поколение возвратится сюда, ибо доселе еще не полна вина Эморийца” (Брейшит 15:16)

При прочтении этого пасука возникают два вопроса по простому смыслу текста: какое племя именуется в данном случае Эморейцем и в чём именного его вина? Кроме того, возникает третий, самый важный вопрос: какое место этот Эмореец со своей виной занимает в Б-жественном плане, который был открыт Аврааму? Идёт ли речь просто о «технической» отсрочке Обетования, которое всё равно неизбежно исполнится, или же возможны различные сценарии развития событий в будущем?

Для ответа на эти вопросы обратимся к классическому комментарию:

«чтобы ему быть изгнанным с его земли до того времени, ибо Святой, благословен Он, лишь тогда взыскивает с нации, когда мера (вины ее) будет полна, как сказано: “По мере (вины) изгоняя их, споришь с ними” (т.е. караешь) [Coma 9а]» (РАШИ).

Мы видим, что первых двух вопросов РАШИ не касается вовсе. Это весьма примечательно, ибо в еврейской традиции РАШИ считается самым полным и точным комментатором Пшата (простого смысла) Торы. С одной стороны, его пояснения (даже не самоочевидные) зачастую получают в еврейской традиции статус простого смысла, а с другой стороны, отсутствие комментария РАШИ трактуется как отсутствие нужды в комментарии по Пшату вообще, т. е. как полная очевидность и прозрачность простого смысла. Именно так и относились в этому пасуку все традиционные комментаторы, либо пропуская его, либо повторяя, с некоторыми вариациями, слова РАШИ (например — РАМБАН). Но ведь, на самом деле, ни первый, ни второй вопрос отнюдь не так просты, как кажется! Более того, в данном случае отсутствие комментария РАШИ указывает именно на сложность и туманность пасука, которую РАШИ чувствовал, а не на простоту.

Впервые развёрнутый ответ на наши вопросы появляется только в двадцатом веке, в комментарии р. Й. Герца, или, как его часто называют по-русски, в комментарии Сончино: 

«Название эмори часто употребляется как собирательное имя, обозначающее все племена, проживавшие на территории Кнаана. Некоторые из грехов народов, проживавших там, описываются в Ваикра 18:21-30. То, что Всевышний откладывает наказание, не свидетельствует о Его милостивом отношении к этим племенам. Они будут уничтожены тогда, когда количество и тяжесть их преступлений достигнут предела. Всевышний не ожидает раскаяния от народов, погрязших в жестокости, идолопоклонстве и разврате. Несмотря на то что Авраhам, посланный Всевышним, обращался ко всем с учением о Творце мира, призывал к милости и на собственном примере показывал, что такое «путь Всевышнего», жители земли Кнаан не откликнулись на призыв. И поэтому теперь стало совершенно ясно, что они не исправят свои пути и их исчезновение с лица земли как народа — вопрос времени.»

Ответ на первый вопрос, действительно, вполне очевиден: речь идёт обо всех племенах Кнаана, а не о каком-то одном племени. Ответ на второй вопрос существенно конкретизирует понятие вины Эморейца: вот соответствующая цитата: 

«И (никого) из детей твоих не давай проводить (пред) Молэхом, и не оскверни имени Б-га твоего; Я Г-сподь. И с мужчиною не ложись, как ложатся с женщиною: это мерзость. И ни с какой скотиною не допусти себе лежания, чтобы оскверниться ею; и женщина да не станет пред скотом для совокупления с ним: это гнусность. Не оскверняйтесь ничем этим, ибо всем этим осквернялись народы, которых Я прогоняю от вас. И осквернилась земля, и Я взыскал с нее за вину ее, и изрыгнула земля живущих на ней. А вы соблюдайте уставы Мои и законы Мои, и не делайте (ничего) из этих мерзостей — ни туземец, ни пришелец, живущий среди вас, Ибо все эти мерзости делали люди сей земли, что пред вами; и осквернилась земля; Чтоб не изрыгнула земля вас, если вы оскверните ее, как изрыгнула она народ, бывший до вас. Ибо все, которые сделают (какую-либо) из этих мерзостей, души делающих это истреблены будут из среды народа своего. Соблюдайте же закон Мой, чтобы не поступать по гнусным обычаям, по которым поступали прежде вас, дабы вы не осквернялись ими. Я Г-сподь, Б-г ваш» (Ваикра 18:21-30).

 Мы видим, что речь идёт о разного рода противоестественных сексуальных отношениях, и именно за них может земля «изрыгнуть вас, как изрыгнула она народ, бывший до вас». Некоторым исключением в этом списке является принесение детей в жертву Молеху. Однако это единственная форма идолослужения, которая включена в понятие «вина Эморейца». Ни о каких других формах и разновидностях языческого культа не сказано ни слова. Насколько это согласуется с простым смыслом «Завета между рассечёнными частями» и с простым смыслом книги Брейшит в целом?

Одной из поразительных, и до сих пор не до конца осмысленных особенностей книги Брейшит является отсутствие в ней самого понятия «идолопоклонство». Чем внимательнее читаешь книгу Брейшит, тем больше укрепляешься во мнении, что Аврааму и его потомкам нет дела до того, каковы формы религиозного культа у обитателей Кнаана, наших праотцев волнует что-то более значительное. Отношения патриархов с местным населением строятся на основе доверия и сотрудничества всякий раз, когда само местное население готово к таким отношениям. Авраам охотно принимает благословение Малхи-Цедека, царя Шалема (Брейшит 14:18-20), вслед за этим он подтверждает честные деловые отношения с царём Сдома (там, 14:21-23),он успешно достигает мирного соглашения с Авимелехом в споре о колодцах в Беер-Шеве (там, 21: 24-34). Едва ли не самый важный эпизод из жизни Авраама — покупка у Эфрона участка в Кирият-Арбе для захоронения Сары (там, 23:1-20). Ицхак не ленится вторично откопать засыпанные Плиштимлянами колодцы Авраама и мирно решает спор об этих колодцах с жителями Герара (там, 26:13-35). Сыновья Яакова мирно пасут скот в разных частях Земли Кнаанской (там, 36:1-2).

И тут же, наряду с этими мирными отношениями, мы видим настойчивое стремление Араама и его потомков утвердить веру в Единого Б-га во всех частях Земли Кнаанской, как путём воздвижения алтарей, так и молитвой. Сразу после Откровения в Ур Касдим Авраам строит жертвенник Г-споду в дубраве Мамре и в Бейт-Эле (там, 12:6-9). После отделения от Лота и возобновлённого Откровения Авраам строит жертвенник в Хевроне (там, 13:18). Наиболее интересны в этом плане сложные отношения с Малхи-Цедеком, царём Шалема, в которых, наряду с политическим, присутствует и несомненный религиозный аспект (Брейшит 14:18-20). Авраам вступает в свой дерзновенно-священный спор с Творцом о судьбе жителей Сдома, упирая на то, что и там есть праведники (там, 18:23-33). Из того, что мы знаем про Сдом и про его грехи, ясно, что речь идёт о праведности именно в сфере секса и интимных отношений, а не в сфере религиозно культовой. И точно также Авраам молится Б-гу за Авимелеха, когда тот исправил свой невольный грех по отношению к Саре (там, 20:17). Союз с Авимелехом и Фихолем закрепляется «призванием Имени Г-спода, Б-га Вечного» (там 21:33). Те же Авимелех и Фихоль торопятся восстановить добрые отношения с Ицхаком именно потому, что тот «благословлен Г-сподом», как они сами признают, называя точно и правильно Священное Имя (там, 26:30). Яаков, после откровения в Бейт-Эле, воздвигает там обелиск (28:10-22).

Насколько одно сочетается с другим? Насколько стремление к союзу и дружбе с соседями может уживаться в душе Авраама с верой в Единого? Томас Манн твёрдо убеждён, что тут не только нет противоречия, но что это две стороны одной и той же религиозно-политической стратегии Авраама. 

«Имена эти [имена партриархов] были наследственными — если это слово уместно и достаточно точно, когда речь идет о сообществе, в котором они повторялись. Ведь сообщество это росло не как семья, а как группа семей, а кроме того, рост его издавна и в значительной мере основывался на присоединении новообращенных, на пропаганде веры. В пришельце из Ура, Аврааме, нужно видеть главным образом родоначальника духовного, и чтобы Иосиф, чтобы отец Иосифа на самом деле состояли с ним в физическом родстве — а тем более таком прямом, как они полагали, это очень и очень сомнительно. Сомнительно, впрочем, было это и для них самих; только сумеречность их собственного и всеобщего сознания позволяла им сомневаться в этом мечтательно-сонно, благочестиво-оцепенело, принимая слова за действительность, а действительность наполовину только за слово, и называть халдеянина Авраама своим дедом или прадедом примерно в таком же смысле, в каком тот сам называл Лота из Харрана своим «братом», а Сару своей «сестрой», что тоже было одновременно правдой и неправдой. Но даже и во сне люди Эль-эльона не могли приписать своему сообществу цельность и чистоту крови. Вавилонско-шумерская, а значит, не совсем семитская порода прошла тут через быт Аравийской пустыни, еще сюда прибавились элементы из Герара, из земли Муцри, даже из Египта — в лице, например, рабыни Агари, которую удостоил своего ложа сам великий родоначальник и сын которой женился опять же на египтянке; а сколько горя принесли Ревекке хеттейские жены ее Исава, дочери племени, тоже не считавшего своим прародителем Сима, а вторгшегося когда-то в Сирию из Малой Азии, из урало-алтайской сферы» (Томас Манн Иосиф и его братья Москва АСТ 2000 стр. 107-108).

Несколькими строчками ниже Т. Манн называет эту стратегию Авраама «вероучительная вербовка». Авраам, действительно, вербовал всё новых и новых союзников, используя как политические, сугубо прагматические средства, так и возвышенную, «вероучительную» проповедь. И эта проповедь, обращённая к людям, стоящим на достаточно низкой ступени развития, неизбежно должна была подкрепляться некими «материальными стимулами», практическими выгодами от союза с Авраамом, без которых она едва ли возымела желательное действие. Авраам смиренно принимает благословение Малхи-Цедека, но тут же, широким жестом, оставляет всю военную добычу царю Сдома. Ицхак становится привлекательным партнёром и союзником для Авимелеха и Фихоля, и при этом настойчиво «призывает Имя Г-спода, Б-га Вечного», до тех пор, пока его партнёры и сами не начинают понимать, Кому именно Ицхак обязан своим богатством. Для Авраама очень важно, чтобы сквозь лживую и изменчивую дымку своих примитивных культов жители Кнаана начали прозревать Единого, чтобы начали постепенно призывать его Имя и поклоняться ему. Именно в этом и заключён смысл обращённых к нему слов «и благословятся тобой все племена земные» (там 12:3). Добиться этого можно только добром, только медленной и упорной «вероучительной вербовкой», такова логика изложения всей книги Брейшит. Наиболее успешной такая «вербовка» оказалась именно в случае царя Шалема, который благословляет Авраама именем Эль Эльон (Б-га Всевышнего), которого Т. Манн справедливо упомянул как общее для всех Авраамитов божество. И если есть во всей книге Брейшит некий намёк на «красные линии», на те требования, без соблюдения которых «вербуемыми» никакая «вербовка» не невозможна, то требования эти лежат не в сфере культа (культ Молеха книге Брейшит неизвестен), а именно в сфере плотского греха (Сдом и Амора), и шире – в сфере отношения к ближнему

Исходя из этого, можно ли согласиться с Й Герцом, что «жители земли Кнаан не откликнулись на призыв. И поэтому теперь стало совершенно ясно, что они не исправят свои пути и их исчезновение с лица земли как народа — вопрос времени». Такому категорическому выводу противоречат все перечисленные рассказы книги Брейшит. К моменту заключения Завета между рассечёнными частями совсем ничего неясно, и после заключения Завета Авраам продолжает «вероучительную вербовку» ещё настойчивее. Но если так, то как же понимать слова «пришельцами будут потомки твои в земле не своей, и поработят их, и будут угнетать их четыреста лет» (Там 15:13)? Осмелимся предположить, что тут имеется далеко не уникальная в ТАНАХЕ контаминация двух пророчеств: «безусловного», которое исполнится при любых обстоятельствах, и «условного», которое исполнится только при реализации негативного сценария. «Безусловное» пророчество звучит так: «пришельцами будут потомки твои в земле не своей четыреста лет». т. е. Что ещё четыреста лет потомки Авраама будут сохранять в Кнаане статус «Пришелец и оседлый» (там 23:4), которым на редкость точно определил свой статус сам Авраам. В течение этого времени статус потомков Араама двузначен, но не факт, что они обязательно должны покинуть физически Землю Кнаана. При благоприятном сценарии этого не произойдёт, процесс ««вероучительной вербовки» будет плавно продолжаться, и закончится полным обращением всех жителей Кнаана. И не случайно по большинству мнений принято отсчитывать четыреста лет до исполнения Обетования об обретении Земли. Если бы речь шла именно об изгнании в Египет, начальная точка отсчёта была бы другой. В этом случае «обетование Земли» исполняется мирно, без всяких войн и конфликтов, в полной гармонии с соседями, ибо сами эти соседи, на конечном этапе, полностью сливаются в единую «группу семей, рост которой в значительной степени основывается на присоединении новообращённых», число которых, и в самом деле, сравнится с числом «звёзд на небе». И в этом случае Обетование Земли и потомства реализуется через четыреста лет полностью и окончательно, никаких других витков в еврейской истории больше не будет.

«И поработят их, и будут угнетать их четыреста лет. Но и над народом, которому они служить будут, произведу Я суд, а после они выйдут с большим имуществом» —  это не более чем «условное» пророчество, которое исполняется лишь в случае реализации неблагоприятного сценария, когда «вероучительная вербовка» не даёт желаемых результатов, когда пути потомков Авраама и Эморейца расходятся раз и навсегда, и потому для полного осуществления Обетования Земли и Обетования бесчисленного потомства становится необходим сложный метаисторический зигзаг, физическое отделение потомков Авраама от Земли Обетованной на какое-то, весьма значительное время. Одна из двух составляющих того, что могло стать, но не стало «группой семей, основанной на присоединении новообращённых» безвозвратно уходит к духовным вершинам, «отрясая с ног прах» языческих кнаанских культов. Едва ли такой уход может стать результатом лёгкого и свободного решения, слишком многое — и богатство, и привычка, и родственные связи — связывают потомков Авраама с Кнааном. Тут нужна некая Великая Провиденциальная Хитрость, которая сдвинет с места, которая поможет преодолеть извечную рутину бытия. Только в Египте в «железном котле» очистится Истинная Вера от всяких шлаков и примесей. Другая же часть несостоявшегося единства окончательно и бесповотно порузится в Скверну Греха, который будет приобретать всё более уродливые и губительные (физически губительные) формы, такие как культ Молеха. И ровно столько времени, сколько понадобится потомкам Авраама для окончательно очищения, понадобится жителям Кнаана для окончательного Осквернения, для того, чтобы их Грех стал бесповоротным, имманентным самой их национально-религиозной природе, со всеми вытекающими отсюда печальными для них последствиями. Понятно, что на практике реализовался именно этот, негативный сценарий.

Когда, в какой именно момент негативный сценарий стал единственно возможным — это тема отдельного развёрнутого анализа. У этого негативного сценария имеется ещё одна, прискорбная, особенность: в отличие от позитивного, он не является «окончательным». Первое Изгнание с высокой степенью вероятности влечёт последующие Изгнания, ещё более страшные и мучительные для потомков Авраама. Комментируя Завет между частями животных РАДАК указывает, что четыре перечисленных животных (тёлка, коза, баран, голубь) символизируют четыре Изгнания: Египетское, Вавилонское, Греческое (любопытно, что РАДАК его включил в список: ведь было притеснение греками, но не изгнание!) и Римское. Интересно, что РАМБАМ также считает, что в Завете, который был заключён с Авраамом, перечислены четыре Изгнания, но при этом он находит намёк на них не там, где РАДАК, а в словах «ужас, мрак великий нападают на него» (там, 15:12) вот комментарий РАМБАМА «Ужас — это Вавилон, мрак — это Мидия, Великий — это Греция, напал на него — это Эдом (эвфемизм для обозначения христианского мира)». И тот, и другой комментарий являются вариациями на тему Брейшит Раба: «Возьми мне трёх тёлок — это Вавилон, в котором было три царя /…/ трёх коз — это Мидия /…/ трёх баранов — это Греция, Голубь — Это Эдом» (Брейшит Раба Лех-Леха, 44:15). 

Такое настойчивое возвращение к одной теме явно указывает на некую древнюю эзотерическую традицию, истинный смысл которой не всегда был понятен даже тем, кто её пытался изложить. В самом деле, на первый взгляд, речь идёт об одном-единственном Изгнании, но вот оказывается, что на самом деле оно будет повторяться в еврейской истории с трагической неизбежностью. Ибо каждый раз, по возвращении в Страну, перед нами будут открываться заново два сценария: благоприятный и неблагоприятный. И каждый раз выбор будет зависеть далеко не только от нас. И с каждым разом реализация благоприятного сценария будет всё менее и менее вероятной…

К проекту 929 на русском.