Камни и люди. Хеврон, 2008.

Мы публикуем репортаж о нашей экскурсии в Хеврон в 2008 году. Автор репортажа — Леонид Миронов. Впервые опубликовано в личном блоге автора.

Очень легко пишется о Японии.

Очень, неимоверно трудно – об Эрец Исраэль…

Почти полтора года прошло после моей стремительной поездки по Израилю. Низкий поклон Соне — spechki, без неё я вряд ли сумел бы по-настоящему увидеть страну за столь короткий срок. Она даже немного обижалась на меня: «Я тебе ТАКОЕ показываю, а ты как-то не реагируешь…»

Милая Соня, не обижайся. Теперь я понимаю, что моя сдержанность была вполне естественной реакцией изначально болевшего этой землёй человека, дождавшегося, наконец, встречи с ней и ошеломлённого увиденным. В девяти днях столько всего спрессовалось…

Потребовалось время для того, чтобы всё осмыслить и начать разматывать этот свиток воспоминаний. Бережно, стараясь не повредить ни одной складки в памяти…

***

Это произошло как-то очень спонтанно.

— Хочешь поехать в Хеврон?

Энергичная Соня через знакомых вышла на журнал Ани Антопольской — antopol и предложила нам с дочерью принять участие в не столь частой, даже по израильским меркам, экскурсии «Хеврон. От Праотцев до Второго Храма».

Г-споди, конечно же!

Вышло так, что день поездки в Хеврон оказался заключительным днём моего пребывания в Израиле. И ни одно из предыдущих событий, даже посещение Стены Плача и Храмовой горы не смогло сравниться с Хевроном по степени эмоционального и духовного воздействия.

Потому что именно здесь находятся ответы на извечные вопросы: откуда мы, кто мы, куда мы идём…

О том, что мы едем в осиное гнездо, стало ясно уже при посадке в автобус – массивный и, похоже, бронированный, с непрозрачными пластиковыми щитами-камнеотбойниками на окнах. Разглядеть дорогу и понять, где мы находимся, было совершенно невозможно. Ясно было только то, что мы пересекли «зелёную линию» и движемся по «штахим»: так израильтяне называют территории, присоединённые в ходе Шестидневной войны и населённые крайне недружественным (мягко сказать) арабским населением. От которого можно ожидать чего угодно и когда угодно. Печальной статистики более чем…

Но о плохом не думалось, скорее наоборот, поскольку экскурсия началась с приятной развиртуализации. В нашей группе оказались мои давние ЖЖ-френды zina_ida и napobo3, очень милые и интересные люди. Так, коротая время за ненавязчивой беседой, мы прибыли в Кирьят-Арбу.

Согласно Торе Кирьят-Арба и Хеврон суть одно и то же, но неумолимая новейшая история внесла свои печальные коррективы. Город Праотцев, первая столица царя Давида, еврейское присутствие в котором не прерывалось никогда, пережил резню 1929-го и «юденфрай» 1936-го годов, надежду на возрождение после Шестидневной войны и бешеное сопротивление левых правительств Израиля любым попыткам строительства еврейской жизни на освобождённых землях.

Но против травы асфальт бессилен…

Когда-нибудь в школах Израиля вместо навязшего в зубах «наследия дедушки Рабина» обязательно начнут изучать историю создания и развития поселенческого движения. И небольшая горстка энтузиастов, заложившая сорок лет назад на камнях цветущее ныне поселение Кирьят-Арба как первый шаг к воссозданию еврейского Хеврона и всей Иудеи и Самарии, будет названа национальными героями. Экскурсия началась с Археологического музея Кирьят-Арбы, где мы «коротенько, минут сорок», слушали лекцию «История Хеврона от Праотцев до Второго Храма», которую читал наш гид Ицхак Имас.

Всё изменилось, когда мы вошли непосредственно в музей. Когда говорят артефакты, в которых застыли НЕСКОЛЬКО ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ — слова неуместны…

Да, древний Хеврон был культурно-экономическим перекрёстком. Вот керамика ещё ханаанского периода.

А это – египетские перстни-печатки, в том числе и в виде скарабеев.

Камни для пращи. Может быть, те самые, Давида-пастушка? 🙂

А действительно: какое имеют право «сионистские оккупанты» на этот город? 🙂

На камне надпись: «Исраэль». Это или часть надгробия или кто-то зафиксировал свою собственность.

Уникальность находки в том, что древние евреи не нарекали этим именем детей, считая его священным именем праотца Яакова и всего народа.

Это имя, да ещё в Хевроне! Мороз по коже…

А это мы. Такие вот…

Наша группа. Жаль только, что кроме моей дочери молодёжи в ней я не видел…

А от Кирьят-Арбы и в дальнейшем, по всему Хеврону, нас сопровождал вооружённый поселенец.

После музея мы снова сели в автобус и за считанные минуты доехали до исторического центра Хеврона. До того самого места, с которого, собственно, «есть пошла Земля Еврейская».

Пещера Махпела – гробница Праотцев.

еврон встретил нас беспорядочной и насыщенной автоматной стрельбой, где-то в нескольких сотнях метров от Махпелы. На мой удивлённый взгляд napobo3 ответил:

— Это у арабов или праздник какой-то, или свадьба, или похороны, или митинг. Они любят палить в воздух по любому поводу…

Из-за недальновидной политики Моше Даяна и его последователей, бóльшая часть гробницы Праотцев была отдана арабам, а на еврейской стороне остался только небольшой зал и примыкающий ко входу в здание маленький участок территории.

Тем не менее, еврейская жизнь на этом участке была очень даже насыщенной. Здесь прекрасно уживаются и небольшой киоск брацлавских хасидов — последователей учения рабби Нахмана из Умани…

… и детская игровая площадка.

В ответ на стрельбу «сводных братьев», из мощных динамиков рядом с киоском раздалась «Хава нагила», а местные жители сплели руки и закружились в танце. К ним присоединилась и часть экскурсантов, чтобы выразить поддержку тем, кто уже много лет не даёт угаснуть еврейскому присутствию в этом городе.

Их шельмует левацкая пресса, они хоронят своих убитых, как взрослых, так и детей, и даже совсем крошечных младенцев. Им выкручивает руки неправедное израильское правосудие, их выселяют и избивают полицейские и солдаты (и такое, оказывается, возможно…), но…

Евреи Хеврона не сдаются. И не сдадутся: это понимаешь, когда видишь их лица, на которых – спокойствие, достоинство и доброжелательность. А такое возможно только у тех, чьё дело правое.

А ещё, они смотрели на нас с теплом. Просто за то, что приехали…

Считается, что израильские дети шумны и бесцеремонны. Это действительно так, но дети хевронских «вязаных кип» оставили у меня самое приятное впечатление. Они так же спокойны, как и их родители, и с уважением относятся к старшим. Последнее в наше время уже воспринимается как что-то невероятное…

А это уже сам Хеврон.

Посещение Махпелы было запланировано в конце экскурсии, поэтому мы направились пешком в квартал, где проводились раскопки крепостных стен ханаанского периода. Маршрут частично проходил через арабскую часть города, и это почувствовалось сразу же. Внешне всё было спокойно, но наши сопровождающие — экскурсовод Ицхак Имас и один из жителей Кирьят-Арбы, заняли места в голове и хвосте колонны соответственно и сняли свои автоматы с предохранителей. Не афишируя, но бывшему офицеру сложно этого не заметить… 🙂

На улицах было почти безлюдно: время пятничной молитвы. Только у входа в жалкую лавчонку сидел пожилой араб и, зазывая, кричал нам хриплым слабым голосом: “Бекаша-а-а, бекаша-а-а…” Среди нехитрого набора товаров резко выделялся пластиковый бюст-манекен в образе европейской женщины, одетый, почему-то, в мужскую куфию. Подвешенный за шею в гостеприимно распахнутых воротах, он мерно раскачивался на горячем ветру…

“А Хеврон был построен на семь лет раньше Цоана Египетского” (Бамидбар/Числа 13, 22).

Цоан (он же Танис) — город в дельте Нила, столица гиксосского Египта, был основан в 1720 году до н.э. Примерно к тому же периоду относится и эта ханаанская городская стена. 

Отношение к археологическим находкам в Израиле удивительно бережное. Этот фрагмент городской стены был обнаружен при строительстве жилого дома. Возникла дилемма: сносить стену или переносить строительство в другое место? То есть,выбор между плохим и очень плохим. На снимке ниже — соломоново решение (а каким оно здесь ещё может быть? :))

И Ицхак разговорился…

…и народ оживился. 🙂

Идём дальше — к месту, где был оформлен, пожалуй, первый юридический акт в еврейской истории. 🙂 К источнику Авраама.

Путь к источнику Авраама лежал через очень древнюю оливковую рощу. После Шестидневной войны усилиями еврейских поселенцев она использовалась по назначению и была очень ухожена, но арабы вкупе с подонками из левых «правочеловеков» подали иск в БАГАЦ* с имущественными претензиями. «Беспристрастный» израильский суд решил: ни нашим – ни вашим, и превратил эту территорию в нейтральную полосу. Оливы осыпаются, а под деревьями арабы демонстративно устроили свалку.

Как в известном анекдоте: «Якщо не з’їм їх – так понадкусюю…»

Дочь подошла к дереву и погладила заскорузлую, похожую на застывшую лаву кору. Я пристрастен, наверное, но как же они вписались друг в друга – тысячелетняя хевронская олива и юная еврейская девчонка…

Древняя каменная кладка источника плавно переросла в современное ограждение из бетона, грубое, но функциональное. Нашим взорам предстала «битва граффити».

Идеологическая борьба в действии…

Аккуратный маленький лозунг «Сионизм есть расизм». Написан при помощи трафарета, а это значит, что арабы или леваки (а скорее всего – и те, и другие) действовали торопливо, по принципу вылазки: напакостить – и смыться. Евреи пытались затереть его, но неудачно. Отыгрались на другой стене, большую часть которой заняла известная мантра рабби Нахмана из Умани.

Противник не остался в долгу и оттрафаретил на девизе брацлавских хасидов пламенные слова «FREE PALESTINE».

Ответ не заставил себя долго ждать: кто-то, явно не обиженный чувством юмора, добавил: «FROM THE PALESTINIANS».

Мимо арабского кладбища, по пыльной крутой улице поднимаемся к Махпеле. Вечереет, начинает спадать жара. Тихо и безлюдно…

Улица ожила как-то сразу и внезапно: из-за поворота вдруг возникла внушительная группа арабских мужчин и подростков, идущих нам навстречу. Скорее всего, они возвращались из Махпелы после пятничной молитвы (увы: часть нашей святыни – мечеть). Ну, а мы шли в туда в канун шабата.

«Вахту сдал – вахту принял». Не смешно…

Поравнялись.

Каждый из нас в той или иной степени ощущает человеческую энергетику. Нас притягивают добрые и позитивные люди, а от тех, кто излучает негатив, мы стараемся дистанцироваться, если это возможно. Если невозможно – нам становится плохо, как морально, так и физически. Иногда – очень плохо, хоть вой. Опыта хватает: годы и годы жизни в замкнутом пространстве корабля или подразделения, где соседей не выбирают. Но там срабатывал инстинкт самосохранения, и люди как-то находили общий знаменатель. А здесь…

Такого зашкаливающего уровня излучения человеческой ненависти я не встречал ни разу в жизни. Он был душным, упругим и почти осязаемым.

Дочь инстинктивно взяла меня за руку. У экскурсовода Ицхака и поселенца из Кирьят Арбы автоматы в секундной готовности. Но внешне всё спокойно, мы просто идём мимо друг друга на расстоянии двух-трёх метров.

Лица, плывущие навстречу…

Вот у этого старика в куфие оно непроницаемо, глаза старается отвести. Наверное, потому, что их обладатель хорошо помнит рассказы отца или деда о резне 1929 года, (знает кошка, чьё мясо съела). Да и панический страх 1967-го он вряд ли забудет.

Мужчина зрелого возраста. Взгляд недовольно-насупленный. Смотрит искоса. Со старшими всё ясно, а вот молодёжь…

Юные красивые лица, одинаково изуродованные неприкрытой злобой с примесью детского любопытства и страха. Конченое поколение, уже списанное теми, кто пропустил его через зомби-конвейер. Через 10-15 лет оно будет в подавляющем большинстве.

Эти люди будут созидать и жить в мире с соседями?

Расходимся. Два людских потока, две цивилизации, движущиеся параллельно, в противоположных направлениях. Вверх и вниз. Очень символично…

И снова Махпела.

Внешний облик усыпальницы праотцев в чём-то уникален: это странная и, пожалуй, нелепая смесь архитектурных стилей всех эпох, промчавшихся над Эрец Исраэль. Мощную каменную кладку Ирода венчают некрасивые, но функциональные бойницы крестоносцев, над которыми, в свою очередь, гордо и как-то не к месту красуется арабо-османский минарет. Каждый завоеватель старался отметиться здесь и самоутвердиться над поверженными предшественниками: крестоносцы над арабами, арабы над крестоносцами, турки над арабами…

А подлинным хозяевам этой святыни отводилось унизительное место на лестнице перед входом, причём, не выше седьмой ступени. И так было веками.

Именно Хеврона и раньше, и сейчас, нас пытались и пытаются лишить прежде всего. Хочешь, чтобы засохло дерево – подруби корни…

Стена перед входом в Махпелу, относящаяся к периоду Второго Храма. Как похожа на Котель**, правда?

Входим внутрь небольшого зала. На массивных железных дверях таблички с именами праотцев и праматерей. Это не могилы как таковые, а обозначение их приблизительного расположения глубоко под землёй. Да, где-то там, внизу, в узких пещерных лабиринтах покоятся те, кто, в конечном счёте, дал нам жизнь.

Зал постепенно наполняется людьми, пришедшими на встречу субботы. Лица светлые, спокойные. Здесь какая-то особенная энергетика, исходящая снизу. В этом месте ты действительно чувствуешь кровное и духовное родство с теми, кто стоит рядом, и с этой землёй. И ясно-ясно осознаёшь, кто мы и зачем мы здесь…

У могилы праотца Авраама. Через решётку виден арабский шатёр над могилой (как они считают) Ибрагима…

Все железные двери заперты, поскольку они ведут на арабскую половину Махпелы. Хотя, какая там половина: на их стороне бóльшая часть помещений, включая зал праотца Ицхака. Сквозь узкую древнюю бойницу удалось сфотографировать шатёр над могилой праматери Сары.

Вид на то же место с еврейской стороны.

Вход в зал на арабской стороне, где находится шатёр праотца Ицхака и праматери Ривки. Закрыт…

Могила праотца Яакова.

У могилы праматери Леи. Интересно, сколько поколений разделяют этих двух женщин?

Экскурсия закончилась, и всё тот же непробиваемый автобус увёз нас в Иерусалим.

Практически через пять минут после прибытия, на улице Яффо мы встретили двух молодых хабадников в чёрных кипах и белых рубашках. В канун субботы они просто танцевали, пели и предлагали всем прохожим возложить тфилин. Я попросил их показать, как это делается, поскольку мои первые в жизни тфилин — новенькие, купленные три дня назад, так и лежали дома не распакованными.

Ребята обрадовались так, словно я сделал им подарок.

…Попробуйте представить себе ощущения человека, который за считанные часы до отлёта из Израиля читает “Шма” на тихой, предсубботней иерусалимской улице под добрыми взглядами двух бородатых парней, только что возложивших на него тфилин и заботливо держащих перед ним раскрытый сидур.

Нет, это страна сделала мне прощальный подарок…

В Бен-Гурионе. До свидания, Эрец!

_____________________

Для неизраильских френдов: *БАГАЦ — Высший Суд Справедливости **Котель — Западная стена (Стена плача)