Экскурсия по форпостам Иудеи

Автор и фото: Хава-Броха Корзакова. Опубликовано в личном блоге автора.
13 июля 2014

Лекция проходит рядом с единственным постоянным строением — то ли домиком лесничего, построенном еще при англичанах, то ли арабским кафе.
Форпост был основан в тот день, когда нашли тела Гильада, Эяля и Нафтали, да будет благословенна их память; Гаон — это акроним их имен). Юдит Кацовер и Надья Матар просто пригнали туда вэн и стали собирать людей. А уж если Надья и Юдит чего сказали…

Райский уголок, особенно для любителей кедрового леса и свежего воздуха.

Любители этим уже пользуются:

Я успела пообщаться с Юдит и немного осмотреться:

А тут подъехали и остальные экскурсанты под предводительством Ицхака Фишелевича. После разговора с Надьей и Юдит к нам подошел нынешний Глава Местной Администрации, Эфраим Голубев.

Эфраим, репатриант с двухлетним стажем, координирует работу добровольцев, в основном ребят из «Мидраши Ционит». Несколько дней назад они попробовали привезти на форпост караван. Привезли ночью, сразу обсадили цветочками, поставили мебель и повесили картины. Ночью полиция караван не нашла, но потом, увы, его пришлось убрать. Пока постоянного строительства, кроме исторического «домика лесника», на месте не предполагается, переговоры с властями ведутся постепенно. Ближайший реальный и уже осуществляемый план — создание туристического центра (благо форпост и вправду находится в центре Гуш Эциона) с лекциями и общественными мероприятиями. Я обнадежила Эфраима, — Вы знаете, говорю, то, что берется захватить Юдит, обычно остается в еврейских руках. Бейт Адасса, например. А посмотрите на Шдему — еще недавно там была заброшенная военная база, а сейчас — вполне цивилизованное место. А Ицхак вспомнил, как 20 лет назад Надья отвоевывала (и отвоевала) север Эфраты. Ему тогда еще довелось провести некоторое время в полицейском участке Бейт-Лехема, — впрочем, в хорошей компании и с пользой, потому что там проводились лекции и вообще было весело.
Из местных достопримечательностей Ицхак показал нам старинный колодец — не то, что обычно называется колодцем, а так называемую «яму» («бор»), то есть подземную цистерну, в которую собирается дождевая вода. Вода вполне питьевая, — во всяком случае, Ицхак ее пил.
Это желоб для сбора воды. В сезон дождей туда кладут колючки для дополнительной фильтрации.

В прошлый шабат на форпосте гостили 70 человек. Места для палаток — сколько хочешь, есть охрана, столы, навесы и все удобства.

Правда, электричество — только для освещения, холодильников пока нет. Но живописную публику трудности не смущают.

Форпост Оз ве-Гаон уже запечатлен в изобразительном искуссте.
Художник — Шмуэль Мушник.

Надышавшись хвойным воздухом форпоста Оз ве-Гаон, отправляемся на юг Хевронского нагорья. По дороге Ицхак рассказывает о местном сельском хозяйстве. В благословении Йегуды особо упомянут виноград, и действительно, в Иудее — идеальные условия для его выращивания. Мусульманам вино запрещено, поэтому арабы в Иудее выращивают в основном столовые сорта. Столько винограда в сезон не съешь, и из него делают изюм, дибис (= дваш), то есть виноградный сироп, и пастилу.
Следующая остановка была в поселке Авигайль, о котором в местной синагоге нам рассказал на неправильном, но очень трогательном русском местный житель Ариэль Имас, сын убитых 4 года назад около Кирьят Арбы Ицхака и Тальи, благословенной памяти.

В 2002 году 6 парней и девушка пришли на стратегическую высоту, соединяющую линию еврейских поселений между Кармиэлем и Маоном с одной стороны и Сусией и Ятиром — с другой. В качестве предлога была представлена охрана водонапорной башни (башню для этого поставили специально). Ну, как говорится, слово за слово, по принципу «суп из топора»… Сейчас там уже 24 семьи и с десяток одиночек. Сам Ариэль переехал туда после женитьбы, пару лет назад. Он говорит, что ему нравится именно Авигайль потому, что здесь вообще нет приемной комиссии, — принимают всех, было бы куда. За каждый караван с администрацией бодается организация «Амана». Сначала ставят караван, за ним уже строится дом (для маскировки от левых анархистов, которые периодически приезжают по субботам и бузят).

Строят все, как хотят, и живут, как хотят, — а впрочем, дружно, иначе здесь и нельзя. Устраивают караоке, у кого-то есть телевизор — смотрят Мундиаль. У них есть генератор, вода поступает из Сусии, в результате сейчас, например, она очень сильно нагревается по дороге, и мыться сразу в ней нельзя. Зато можно заваривать чай прямо из крана. Занимается кто чем — большинство работают по соседству (отсюда 20 минут езды до Арада и полчаса — до Беер Шевы), кто-то выращивает коз, кто-то делает мед. Самому «старому жителю» — чуть больше тридцати. Убежища нет, тревога была (к моменту нашей встречи) один раз. Я, как человек практически-романтический, спросила про микву, — есть! И при микве есть джакузи!

А вот и та самая водонапорная башня:

Едем в Сусию, сначала — в дом пасечника (и ответственного за безопасность поселения) Инона Аркина. Он немного рассказывает про Сусию и предлагает желающим попробовать и купить его замечательный мед.

Фотография Михаила Польского.

От него мы идем к виноградарям Менахему и Лимор Вайс.
Менахем Вайс, репатрант из Америки с двадцатилетним стажем, по профессии гидролог, работает на государственной службе, а в свободное от этой работы время производит уникальное полностью органическое «Мерло», не используя ни удобрений, ни сульфатов.

Менахем проводит презентацию с дегустацией (увы, я могу только понюхать), а Лимор заботится о гостях.

Начинал Менахем с трех дунамов (около трети гектара). Первый виноградник, посаженным им 18 лет назад, через полгода выкорчевали арабы. На следующий день они снова посадили лозы, вот, растет теперь, уже на гораздо большей площади, конечно. Сейчас Вайсы производят до 800 литров вина в год. Виноград он не поливает — таким образом его получается меньше, но лучшего качества. Дрожжей и сульфатов не добавляет, поэтому все стерильно. Они не используют даже деревянные бочки, потому что их надо мыть с химикатами, — емкости у него только из стекла и неросты, а «деревянные» компоненты вина добавляются в виде кусочков дерева, которые потом фильтруются. Эта «бочка» — только для красоты.

Свое вино Менахем Вайс продает в магазинах натуральных продуктов, примерно по 80 шекелей за бутылку; экскурсантам — по 60 или даже по 50, если «дайте две».

Бассейн с золотыми рыбками:

На прощание одна из дочерей хозяев выразила желание усладить наш слух игрой на флейте. Я спросила, как зовут прекрасную флейтистку, — вы удивитесь. Гефен! (в переводе — «виноград»).

Евреи жили в Сусии со времен Танаха до 9 века новой эры, а вернулись в 1983 году. Там из принципа не ставят забор, потому что занимаются сельским хозяйством и постоянно расширяют территорию. Без драк не обходится, но что ж тут поделаешь… Около Сусии уже после того, как сюда вернулись евреи, стали появляться бедуинские стоянки (хотя земля — государственная). Их, как и везде, активно защищают левые, и вообще от них некоторая головная боль, но Эфраим, например, мало чего боится и ездит по местным дорогам на мотоцикле.
На прощание Амалия фотографируется… естественно, в под виноградной лозой:

Едем на ферму Далии Ѓар-Синай. Ее муж, Яир, был первым в этих местах еврейским пастухом-скотоводом после возвращения сюда евреев. С самого начала они хотели выращивать злаки, делать масло и вино и разводить скот. В это время вокруг из всех сельскохозяйственных отраслей существовало только арабское экстенсивное скотоводство. Как нам объяснил Ицхак Фишелевич, слово «мидбар» на самом деле означает не «пустыню», а «место для укладывание скота на пастбище» (не предназначенное для земледелия). И вот, Яир решил тоже пасти скот, что тогда было очень странно для всех. Постепенно они расширяли площадь выпаса, и сейчас пасут уже на десяти тысячах дунамов (около тысячи гектаров). Однако летом 2001 года Яира убили — застрелили на пастбище. Далия, сначала со своими детьми и помощью добровольцев, а потом — и с наемными работниками, продолжила его дело. Они выращивают пшеницу и ячмень, содержат мельницу, делают вино и масло и, конечно, производят молочные продукты, все — органическое. Надо сказать, что я — не поклонница «органического» образа жизни, но перед Далией — снимаю шляпу.

Ферма — райские кущи:

Пьем из подземной цистерны:

Глядя на великолепных черных козлов, понимаешь, почему слово «сеирим» («козлы», буквально «волосатые») в некоторых местах Танаха переводят как «бесы»:

Козочки содержатся отдельно. Их доят только вручную 1 раз в день, и дойки они ждут с нетерпением. Работники партиями пропускают их на специальный помост, ставят в рядок, и вперед:

Слева от доильщика в полосатой рубаше можно заметить голубую чашку. Она там не случайно.
Перед дойкой работники принесли все свои бадейки с черным кофе и долили их молоком прямо, ткзть, непосредственно от производительниц. Точнее, ИЗ производительниц.

После экскурсии по ферме и экзотической дойки Далия ведет нас в дом, где можно купить ее продукцию, — органическую муку и молочные продукты: вареную сгущенку из козьего молока (30 шекелей;обычная сгущенка стоит 12), йогурты и сыры. Покупаю за 25 шекелей кусок «черкесского» сыра с заатаром. Вкус у него впоследствии оказался для меня слишком для тонок, я предпочитаю что покрепче, вроде перезрелого камамбера, зато и «козьего» привкуса у него нет.
На Хевронском нагорье живет всего около восьми тысяч евреев, но почти все они — вот примерно такие, соль земли.
А теперь — вишенка. Переезжаем через «великую израильскую стену» (то есть через пропускной пункт в заборе) и попадаем на ту сторону зеленой черты, зеленой в прямом смысле слова, — в лес Ятир. А в том лесу… Скрываются развалины древнего города Аним, упоминающегося в Танахе.

Там же находится синагога, существовавшая с 4 века н.э. течение примерно четырехсот лет.

Ицхак показывает ее реконструкцию:

Украшение северной стены:

В этой синагоге молились на север, вход был с востока (потому что вход в Храм был с востока; в галилейских синагогах обычай был другой). Арабы, превратившие синагогу в мечеть, построили михраб с юга.

Из синагоги видны остатки сторожевой крепости времен Первого храма (ок. 8 века до н.э.). Крепость небольшая, всего 20х21 м.

Я бы в Аниме осталась еще хоть на сколько, но — пятница, пора возвращаться домой.
Проезжаем по прекрасному Хевронскому нагорью, где будущий царь Давид разбирался со своим тестем, царем Шаулем. В одной из пещер происходило действие еврейской «Долонии» (так называется 10 песнь «Илиады» про ночную вылазку Одиссея и Диомеда и убийство царя Реса). Но, поскольку эта «Долония» — еврейская, все кончилось хорошо, и Давид только лишний раз доказал Шаулю свою верность. Пейзажи за окном прекрасны, фотографирую их через окно и не могу остановиться:

Эти горы… Даже не знаю, как объяснить. Они очень сладкие, прямо так бы и съел. Люблю пустыню. А героические люди создают на ней настоящие райские уголки, в которых можно отдохнуть от нахлынувших чувств.